ждя, начавшегося еще с вечера.
На углу Корридон остановился закурить. Загораживая огонек от ветра, он внимательно прислушался, но не услышал ничьих шагов. Бросив осторожный взгляд через плечо, увидел пустынную улицу, мокрую от дождя. Корридон швырнул спичку в канаву, повернул налево и поспешно зашагал по Фрич-стрит.
Вот уже двадцать часов, как у него появилось ощущение слежки, причем без каких-либо оснований. Следили два или три человека. Такое с ним случалось не в первый раз. Иногда за ним следила полиция. Во время войны, когда он выполнял задания командования, за ним следило гестапо.
Благодаря обостренному чутью ему всегда удавалось избавляться от преследователей. Но на этот раз он никак не мог представить себе, кто мог заинтересоваться им. По всей вероятности, это был один из его недругов. Корридон знал нескольких человек, которые с удовольствием свели бы с ним счеты, но ведь он не прятался, адрес его всем хорошо известен, да и к тому же его нетрудно застать дома. Нет смысла так долго следить за ним. Все это интриговало Корридона, но, честно говоря, сам факт слежки был ему неприятен.
Желая проверить, не сыграло ли с ним воображение злую шутку, он вышел под дождь в надежде заставить своих преследователей обнаружить себя. Он сворачивал в переулки, прятался в арках, возвращался по собственным следам, но следившие за ним, видимо, были профессионалами высокого класса и ни разу не попались на его уловки. Терпение Корридона истощилось, но он знал, что рано или поздно один из них совершит оплошность и даст обнаружить себя.
«Домино-клуб» располагался почти в конце Фрич-стрит, и Корридон решил отправиться туда. Пусть его преследователи помокнут под дождем, а если их терпение лопнет, им придется пробираться внутрь через окна первого этажа. Так или иначе, это охладит их пыл…
«Домино-клуб» относился к тем подозрительным заведениям Сохо, где всегда можно укрыться от пристального внимания полиции или получить выпивку независимо от того, день сейчас или ночь. Когда-то здесь размещался склад вин, потом фасад низкого, приземистого здания выкрасили заново, в просторном зале расставили столы, покрытые стеклом, и солидные кожаные кресла, по стенам развесили зеркала.
В глубине зала, позади бара, возвышалась массивная фигура Цани. Он был владельцем клуба и занимался понемногу всеми делами, которыми промышлял бандитский район Сохо. С лицом негроидного типа, Цани был так же широк, как и высок. Его костюм, сшитый у лучшего портного, галстук в крупную горошину, огромный бриллиант на мизинце правой руки шли ему, как горилле смокинг.
В зале коротали время человек двадцать – мужчины и женщины. Их головы, как по взмаху дирижерской палочки, повернулись в сторону Корридона, который спускался по ступенькам. Посетители бара притихли, устремив подозрительные взгляды на вошедшего. Военный плащ, который любил носить Корридон, широкие плечи, привычка гордо держать голову не внушали им доверия. Было ясно, что незнакомец не принадлежит к их кругу, но что он не полицейский – они тоже поняли сразу. И теперь пристально рассматривали его, пытаясь определить: кто же он?
Корридон, не обращая ни малейшего внимания на то, какое впечатление он произвел своим появлением, сразу направился к бару.
– Мне говорили, что ты вернулся, – сказал Цани, протягивая огромную потную ладонь, – но я решил, что это брехня. На твоем месте, если бы мне однажды удалось убраться из этих краев, ноги бы моей больше здесь не было.
– Не давай воли фантазии! – усмехнулся Корридон, делая вид, что не замечает протянутой руки. – Одно виски… если это не отрава.
Не спеша он подтянул к себе табурет, основательно уселся на него и оглядел помещение. В другом конце зала худенький человечек виртуозно играл на рояле.
– Отравы не держим! – парировал Цани уже с менее любезной улыбкой. – Все только высшего сорта. Вот попробуй немного этого. – Он подвинул к нему бутылку и стакан. Пока Корридон наливал виски, Цани продолжал: – Похоже на то, что ты был в Штатах?
– В Штатах?.. Да, но мне там надоело, и я решил переменить обстановку.
Цани прикрыл один глаз и улыбнулся с понимающим видом:
– Мне говорили другое. Что флики там не такие приветливые, как наши бобби.
Корридон отпил из стакана и посмотрел на Цани жестким взглядом:
– Я совсем не удивлюсь, если в один прекрасный день кто-нибудь заткнет твою пасть бутылкой из твоего же бара. Возможно, это буду я…
Улыбка Цани окончательно угасла.
– Ладно, ладно. Я пошутил. Хотя согласен, шутка не удалась. Я вижу, путешествие ничуть не исправило твой чудный характер.
– Мой характер таков, каков есть. Шути с теми, кому это нравится. А мне это совсем не по вкусу.
Наступило неловкое молчание, потом Цани заговорил снова:
– Как
