Лена продала несколько вещей. У меня как заколдовано – ничего! Ни копейки не заработала. Пришли, когда только ещё рассветало – и уже вечер, начинает темнеть. Вокруг уже собрали палатки и разошлись продавцы.
Рынок хорошо освещён, видно проходящих покупателей: больше толкаются у продуктовых ларьков. Лена тоже стала потихоньку собирать вещи. Я отчаянно пыталась продать хоть что-то. Утром, когда уже уходила, младший сын крикнул:
– Мама, купи мандаринов, пожалуйста. Рождество же.
– А мне машинку, – добавил второй сын.
Стыдно перед человеком, с которым мы теперь живём. Я не хочу брать у него денег и стараюсь обходиться тем, что заработаю. Как я приду к ним с пустыми руками? И я стараюсь, но тщетно: все бегут мимо, едва заглянув в палатку, занятые своими мыслями. Я не замёрзла, а промёрзла! Кажется, что и клеточки живой не осталось.
В палатку заглянула девушка, спросила:
– Почём эти шапки?
– По восемьдесят пять. Отличное качество. Рядом такие же много дороже, – с трудом разжимая губы, ответила я.
Девушка внимательно рассматривала шапку. Вернула мне и ушла. Я, сдерживая слёзы, стала собирать вещи: иначе сейчас Лена уйдёт и мне одной придётся разбирать палатку.
Вдруг девушка вернулась:
– А за сто восемьдесят отдадите?
Я растерялась. Лена, кивнув головой, ответила за меня:
– Да, да, отдадим!
Положила шапку в пакет, взяла деньги.
Девушка говорит:
– Да, там шапки, как ваши, только лейбл пришит и цена двести пятьдесят рублей!
Взяла и счастливая убежала. Лена отдала мне деньги и говорит:
– Беги, пока ларьки и магазины работают.
Я говорю:
– Как же неловко: мы взяли на сто рублей больше!
На что она ответила:
– А за восемьдесят она бы и смотреть не стала!
Я купила всё необходимое. Быстро собрали палатку и сдали всё в камеру хранения. Спешу к остановке. Вот и мой троллейбус, даже есть свободное место. Села. В руках драгоценный пакет для моих мальчишек. Душа нестерпимой болью сжалась от мысли о старшем сыне. Он далеко от нас. Учится. Мы не виделись уже полгода. Я не успела оплатить его обучение, и почти нет шансов, что удастся оплатить. Как он там? Ребёнок совсем. Домашний и стеснительный. Каково ему там выживать?
Мальчик мой миленький, как же нам быть? Как выстоять-то? Я ведь простая деревенская женщина, затюканная жизнью. У меня совсем нет опыта, как выживать в таких условиях, как, наверное, и у многих. Никто ведь и не предполагал, что такая великая страна, как наша, без войны окажется в разрухе.
Ты мой первенец, ты моё солнышко, ты моя радость и надежда. Слёзы застилают глаза. Моя остановка. Бегу к дому, где стучат, ждут ещё два маленьких родных сердечка.
ТЕЛЕГРАММА ОТ СЫНА
От старшего сына пришла телеграмма:
