дверью открывался коридор – узкий и неухоженный, с почерневшими досками на стенах. Ян прошёл несколько шагов, свернул за неприметную занавеску, за которой скрывалась лестница. В этом странном месте Эмили ожидала увидеть что угодно, но всё равно не угадала.
Третий этаж отличался от двух предыдущих: одна стена по-прежнему была чёрной, зато другая – идеально обработана и декорирована «под Китай». В этой стене было три двери.
Ян распахнул одну из них, открывая небольшую – намного меньше предыдущей – комнату, выдержанную в традиционном китайском стиле. Пара комодов, на одном из которых стояла ваза из цветного стекла, невысокий столик в окружении аккуратных подушечек и разрисованная ширма, за которой скрывался толстый матрас, покрытый вышитым одеялом. На углу ширмы сиротливо висел шёлковый халат с бабочками. Сразу было понятно, что эта комната не предоставлялась для уединения гостям сего заведения.
Ян небрежно бросил одёжку на порожний комод и с некоторой долей мальчишеской гордости спросил:
– Лучше?
– Это жилая комната, верно? – решила предположить Эмили, переведя взгляд с пёстрой ширмы на владельца клуба. – Значительно лучше. Даже не верится, что я ещё в Лондоне, а не в каком-то китайском городе типа Пекина. Это твоя комната?
– Твоя, – мило улыбнулся Ян. – Моя по соседству.
Но он был бы не он, если бы не дополнил свою речь чем-то, что с равным успехом можно считать и комплиментом, и издевательством:
– Нравишься ты мне, Эмили. Ты почти всегда, – он демонстративно скосил глаза на современную одежду, – проявляешь похвальное здравомыслие. Так что, я думаю, мы с тобой неплохо уживёмся. Более вздорным… гостям я обычно предлагаю «номера» в подвале.
Ян уселся за столик и сделал какой-то пасс рукой, и на столе образовался чайник с маленьким чашечками. Из носика шёл ароматный дымок. Он сделал приглашающий жест:
– Чай будешь?
Девушка усмехнулась, вспоминая, чем закончилось прошлое чаепитие:
– Можно. К тому же, из-за корсета тебе будет сложно задирать мою одежду, – и присела за стол.
В голове было много вопросов, но Эмили решила пока всё пустить на самотёк. Ее не пытаются убить, дали кров – а остальное она узнает позже. Не спеша она разлила чай, отметив про себя изящество китайского сервиза.
– Так значит, я буду здесь жить… Есть, пить, спать. Но что взамен? Ты не похож на человека, который делает что-то просто так. Какая твоя выгода от моего пребывания здесь?
Ян взял чашку, немного пригубил горячий напиток и, так и не выпуская посудину из рук, упёрся локтем в низенький столик.
– Тебя устроит ответ «хочется»? – За очаровательной улыбкой невозможно было понять, это он так шутит, или «хочется» для него – единственная причина, ради которой вообще стоит что-то делать. – Я трачу эссенцию, чтобы красиво призвать сюда этот чай, вместо того, чтобы заставить кого-то из подчиненных сбегать ногами,
