А причем тут я?
Он поставил чашку с чаем и, положив локти на подлокотники старинного кресла с резными узорами и бархатной обивкой, посмотрел на себя в отражение овального зеркала в золотой раме, висевшего справа от входа в кабинет.
Саша тоже обратила на отражение мага внимание, но чуть не крикнула, когда увидела по ту сторону зазеркалья нечто с белыми волосами, желтой кожей, полностью темными глазами и изогнутыми в легкой ухмылке губами. На пальцах мага, как и знала Саша, сверкали отполированные темно – серые когти, только у этого монстра они были в два раза длиннее.
Однако стоило Саше мельком взглянуть на Реда, смотревшего в отражение неподвижным и суровым взглядом, и потом снова обратить свой взор к зеркалу – как отражение монстра исчезло, и остался лишь тот Ред, который сидел рядом.
– Люди нас боятся, а потому ненавидят, – заметил глухо парень. – Им свойственно все необъяснимое и сильное искоренять. Это натура слабаков.
– Ред…
– Также и в коллективе, – он откинулся в кресло, – сильный, но зачастую тупой, лидер ведет за собой толпу, у которой не существует мнений и точек зрения. Она просто масса, которую легко подчинить, но нелегко контролировать. А потому лидеру нужно прикладывать все усилия, чтобы быть в центре всеобщего внимания, затмевая разум того, кому действительно стоит быть лидером…
– Но ведь это несправедливо.
– А что сделаешь, – он глубоко вздохнул, после чего встал и, закрыв ноутбук, уже собрался уйти вниз, как вдруг городской на столе мага издал противную трель, а на дисплее высветились цифры офиса.
Саша взяла трубку и, услышав голос Натана, слегка обрадовалась. С незнакомцами она терпеть не могла говорить.
– Передай Реду, что поступила заявка с тринадцатого лицея в центре, – заявил Натан. – Говорят, там видели какую – то девочку – призрака, которая разгромила класс химии. Дело пустяковое, но все – таки.
– Поняла.
– И еще, – пауза Александре не понравилась, – скажи ему, чтобы пока подержал Стаса дома. Справку мы дадим.
– Хорошо. Что – то еще?
– Нет.
– До свидания.
Саша положила трубку и, передав Реду все слово в слово, поймала на его лице ярость. Он ненавидел, когда брат ему приказывал, однако всегда подчинялся. Не потому, что противоречить не смел, а лишь потому, что не видел смысла в сопротивлении верному.
– Поехали.
– Восемь вечера, – заметила Саша. – Все закрыто.
– И что? – он накинул пальто и натянул на руки перчатки, скрыв когти. – Я работаю во все часы, кроме утра, когда восходит солнце.
Саша не понимала, почему именно так, ведь утро – самое лучшее время, когда нечисть слаба. Она даже по себе знала, что яркое утреннее солнце влияло на нее как ладан на черта. Она не выносила его лучей, ибо после соприкосновения фотонов света
