ровными строчками, написанными твёрдым, слишком разборчивым для работника медучреждения почерком. Лицо доктора сияло, глаза сверкали бешеным огнём – таким же, как у утреннего пациента. Врач перечитывал свои записи, подпрыгивая на стуле и выразительно тряся головой. В отдельных местах он останавливался, вскакивал со стула и ходил по комнате, размахивая рукой и беззвучно зачитывая отрывки несуществующим слушателям. Заканчивал, ложился на кушетку, лежал пару минут, но затем снова вскакивал и ходил по кабинету кругами, широко жестикулируя и молча, одними губами декламируя написанное. И так почти до самого утра. Как только стрелка часов приблизилась к отметке “четыре”, он вздохнул, свернул бумагу несколько раз, погладил листок пальцами, прижал его к груди, постоял так некоторое время, закрыв глаза и улыбаясь, а затем вынул из кармана зажигалку и поджёг рукопись над раковиной.
В коридорах пока тишина. Только вода капает из крана в душевой. Доктор посмотрел на своё отражение в стеклянной двери процедурного кабинета, ещё раз прислушался, поправил шапочку и пошёл в помещение, где стояло три стеклянных шкафа со свежим препаратом. Резистентность к вакцине требовала старых капсульных методов блокировки вдохновения. И доктору, как и тем, кто попадал в его стационар, каждой осенью приходилось проходить новый курс уколов. А потом целый год снова ждать. Следующей осени. Той одной единственной ночи, которую он тайком разрешал себе раз в год, аккуратно вписывая в свою медкарту правильную дату введения первой инъекции.
О вечном
– Ваша очередь, Стивен, – приглашение прозвучало чётко и категорично, с отзвуком металлического эха.
Худощавый седой мужчина с пронзительным взглядом и статной внешностью пожилого киноактёра поднялся с неудобного металлического стула, поправил узкие очки в тонкой оправе и, опираясь на трость, неспешно подошёл к стойке Счётчика.
– У вас накоплены сотни лет, Стивен. Это не часы и не дни. Это даже не годы, – металлический голос теперь звучал приглушённо, пытаясь быть проникновенно убедительным. – Это века! Вам хватит на несколько жизней. Может, отдохнёте? Сделаете паузу, отправитесь в путешествие…
– Не могу, – развёл руками мужчина.
– Это самый удивительный случай за всю историю творческих накоплений, – Счётчик поднял брови и задумчиво почесал лысеющий затылок.
– Я не специально, – пожал плечами Стивен.
– Вас ежедневно читают сотни тысяч людей на разных языках. Каждая минута их жизни, потраченная на чтение вашего очередного романа, аккуратно ложится на ваш счёт. Вот она, статистика, смотрите, – на стол упала толстая кипа листов, испещрённых именами и цифрами, – И это только за вчерашний день.
– Стивен задумчиво почесал подбородок рукоятью трости и уставился в окно.
– Послушайте, у вас ещё с предыдущего воплощения
