Люди стояли у входов в очереди, чтобы посмотреть и прокатиться. А смотреть было на что. Матильда наблюдала это всё в процессе, но, когда спустилась по эскалатору вниз вместе со своими семействами, обомлела, как и все’’ простые смертные’’. Поражала роскошь какого-то особенного стиля: классицизм советской эпохи с народным величием, который как бы прославлял победу социализма. Эта фундаментальная классика была тогда во всём: в архитектуре, в живописи, в театре и даже в музыке. Конструктивизм 20х исчез. Позже такой стиль в архитектуре получил название Сталинский ампир. Матильда понимала, что Московское метро, в создании которого есть и часть её труда, теперь навеки станет визитной карточкой её родного, любимого города.
Глава 6
Иногда 1936 вспоминают как лучший год страны советов. В памяти людей укоренилось мнение, что, если бы не угроза войны, не подготовка к ней, страна бы расцветала и превратилась в величайшую мировую державу. Но, как известно, у истории нет сослагательного наклонения. Матильда по-прежнему работала в Метрострое. Хотя в основном работы по проектированию подземки закончились, американские специалисты не уехали, несколько человек создали семьи и решили остаться навсегда. Матильда работала с ними переводчицей и на стройках, и в офисе. А в городе происходили самые настоящие чудеса. Передвигали многоэтажки по улицам как сыр по маслу. Не отселяя жильцов, и зачастую даже не предупреждая их. В газете был описан случай, как ребёнок перед сном построил из кубиков башню, а утром нашёл её на месте, хотя дом переехал примерно на 30 метров вглубь двора. Бывший губернаторский дом на Тверской, а теперь здание Моссовета, перевезли во время рабочего дня, все служащие оставались на местах. Руководил этим волшебством инженер Метростроя Эммануил Гендель, на которого Матильда смотрела как на божество. Расширяли улицы вроде как для движения автотранспорта, хотя его почти не было. Можно было оставить машину посереди проезжей части и уйти, и она бы никому не помешала. Работы велись ради будущего. И ради этого самого будущего воспитывали детей. И именно государственная работа с детьми восхищала Матильду больше всего, Александру она восхищала с первых революционных лет, а теперь её оценила и Матильда. Толик каждое лето проводил по три смены в одном и том же пионерском лагере в Подмосковье на берегу реки. Сначала и Александра, и Матильда жалели оправлять мальчика из дома так надолго, но Тимофей настоял. Он говорил, что не сможет уделить сыну столько необходимого внимания. Ну, съездят несколько раз на рыбалку, сходят на футбол, а остальное время он будет болтаться по пыльным улицам неизвестно с кем. И правда, Толик взрослел, мужал, креп и умнел год от года. В лагере он уже стал бессменным председателем совета отряда, художником в редколлегии отрядной стенгазеты, капитаном волейбольной команды, победителем шахматных турниров и кем-то там ещё, за чем родители уже не успевали уследить. Он очень вырос и по росту попадал в тройку самых высоких мальчиков
