привычно сел за рабочее место, и внутренний голос подсказал ему, что сегодня не нужно связываться со спутниками Пентагона, надо выждать два-три дня, посмотреть на ту реакцию, которая могла бы произойти, если обнаружится, что он, рядовой сотрудник NASA, может иметь доступ к Пентагону. Поэтому Жак решил довольствоваться «своим» спутником.
Картинка на мониторе компьютера была не такая чёткая, как вчера, но телеметрия шла устойчивая. За последние девяносто шесть часов, практически, ничего не изменилось, только «Луч» продолжал всё также мигать, флуктуация за эти четверо суток составила не более одной тысячной процента, а амплитуда мигания – от абсолютного нуля до величины на десять порядков выше фонового. Жак даже не стал сохранять запись наблюдения, просто выключил компьютер и отправился спать.
Линда была уже в постели, телевизор и свет выключены. Жак тихонько разделся и аккуратно лёг.
– Что ты так рано сегодня? – поинтересовалась жена.
– А что, разве концерт группы «Квин» уже закончился? Сколько же времени? – спросил Жак с язвинкой.
– Не язви, а, – ответила Линда. – Вон Саманта всё ещё молится, а ты уже закончил? Рановато…
– Саманта у нас молодец, она знает, что делает и молчит. Ты её не останавливай, пожалуйста! – попросил Жак.
– Она знает, что делает и молчит, ты знаешь, что делаешь и молчишь, одна я ничего не знаю и говорю…
– Линда, пойми, дорогая, я на государственной службе, давал подписку о неразглашении некоторых аспектов своей работы, не могу нарушить эту самую подписку. В случае чего, с меня спросят и по шапке дадут, как сегодня у нас двоих уволили за длинные языки… – спокойно объяснил Жак.
– Неужели это так серьёзно и строго? – удивлённо спросила Линда. – А я думала, что небо и звёзды одинаковы везде и всегда…
– Небо и звёзды одинаковы, а вот наблюдения и работа, которую мы ведём – разные. Некоторая работа простая, так о ней пишут многие газеты и журналы, а некоторая не подлежит огласке сразу, о ней можно говорить лишь некоторое время спустя. Даже мы – сотрудники одного ведомства – не говорим между собой обо всех мелочах, только руководству докладываем всё, – пояснил Жак и нежно обнял жену.
– Прости меня, дорогой, я и не знала, что у вас так строго. Теперь буду знать, и не буду надоедать тебе своими вопросами и придирками, – извинилась Линда и поцеловала мужа. – Давай будем спать. Ты, наверно, устал за сегодняшний день?
– Ещё как устал, давай спать, – и они замолчали…
Утро нового дня не предвещало никаких перемен – всё было обычным: Линда разогрела завтрак, молитва Саманты перед едой, сам завтрак. Жак поехал на работу, Саманта пошла в школу, Линда проводила их взглядом. Отец никогда не подвозил дочку в школу, считая, что утренняя ходьба очень полезна для здоровья молодого организма, впрочем, как и для всех возрастов.
Жак, как обычно приехал на работу, ничего необычного там не происходило, только
