действительность суроваИ безумья чёрные уста
Мне твердят неправильное слово
И душа до ужаса пуста?
Мне бы под знамением заката
Больше не обманываться, да
Не ценить творения Редьярда,
И не слушать музу никогда…
Мне бы не морочиться вопросом:
Кто вернёт поэзии лицо?..
И не верить ландышам и розам,
И не думать, выйдя на крыльцо.
Или посмотреть на мир иначе,
Скажем, с точки зрения любви,
Полюбить безумие, тем паче
Облака пушистые в крови…
***
Нету помыслов злых,
Или добрых, печаль —
Это в сердце скрижаль,
След событий былых,
Чёрной жизни мораль.
За окном – тишина,
Нет ни дам, ни господ,
Только лунный восход
И небес глубина
Предвещают полёт…
Нет надежды на жизнь,
С детства смерть обожал,
Умирал, воскресал…
За меня помолись!
В грудь вонзи мне кинжал!
Философия момента
Играем в шахматы в бетонной тишине.
На скатерти вина стоит пол-литра.
Ещё налей. В сентябрьском огне
Желтеет заоконная палитра.
«Наш мир – иллюзия», – сказал один поэт —
Философ, но какой – не помню точно.
Листва и ветер пляшут нам дуэт.
Не плохо жить крылато и бессрочно.
Заката факел, пролитый в стекле,
По облакам растёкся алой краской.
Бесценна лишь улыбка на земле
Лица, не прикрываемого маской…
Нас поглощают полночи зрачки:
Пронзают небо звёздные уколы,
Дробятся туч гигантские клочки,
Фонарные крупнеют ареолы.
К подъезду – сделать свежести глоток.
Освещена ночной дороги лента,
Взгляни – она как лавовый поток,
Запомни философию момента….
Не надо нам от мира ничего,
Размахи наших мыслей безграничны:
От Пушкина до Виктора Гюго,
От «белой русской» чистой до «столичной…»
Фигуры воронов
Фигуры воронов застыли на осинах,
Как призраки поэтов городских,
Чьи грёзы, заспиртованные в винах,
Не вылепят величественный стих!
Суровый лик эпохи перестройки,
Когда гитары плачущей струной
Одушевлялись искренние строки,
Всплывает из тумана предо мной…
В те годы мы с друзьями собирались
И напевали, греясь у костра…
В аккорды многозвучные сплетались
Стихи из-под скрипящего пера.
Приятели холодными ветрами,
Листвой опавшей в ночь унесены:
Кто за решёткой греется чаями,
Кто с водкою рифмует боль страны.
На кронах зеленеющих деревьев
Застыли, поклонившись небесам,
Недвижимые статуи
