дней, похожих друг на друга, но она знала, что её жизнь не будет такой как прежде. Ведь всё это – изматывающий график, постоянная усталость, неумение дать себе передышку и делать то, что нравится, даже отношения с Сергеем – было до неё. До девушки с шоколадным мороженым.
Бокал с коктейлем переливался в вечерних лучах осеннего солнца. Белое вино играло янтарными всплесками, а крупные кусочки свежих фруктов приобретали причудливые формы за прозрачными округлыми стенками фужера.
На этот раз Лида сидела в закрытом зале кафе. Со дня её прошлого посещения на улице заметно похолодало, летние веранды закрылись до следующего сезона. Она и сама не знала, зачем пришла сюда. Наверное, просто хотелось развеяться. Лида даже заказала бокал вина, что посреди рабочей недели было для неё несвойственно. «Маленькие радости – необходимость на пути к большому счастью». Наверное, это так.
Постепенно бокал опустел. Лида долго сидела, глядя в окно и рассматривая прохожих. Она уже собиралась уйти, но что-то словно удерживало её на месте.
– Кажется, я первый раз в жизни не опоздал.
Знакомый голос за её спиной прозвучал неожиданно мягко. Лида обернулась и несколько секунд смотрела в зелёные глаза, в которых промелькнуло беспокойство.
– Ведь нет?..
Она улыбнулась, понимая, что, зайди он на две минуты позже, он бы уже её не застал. В другой раз она бы, возможно, ответила по-другому. Но не сегодня.
– Нет. Ты пришёл как раз вовремя.
Примета на счастье
От донёсшегося с улицы ревущего гула двигателей слегка задрожало оконное стекло. Через две минуты гул повторился. Через минуту – снова. Но если ты работаешь в международном аэропорту, к постоянному шуму привыкаешь довольно быстро.
Роберт не был ни пилотом, ни сотрудником службы безопасности, ни переводчиком, ни даже официантом. Хотя работал он всё-таки в кафе. А если точнее, в ресторане бизнес-зала.
Никто наверняка не знал, кому пришла в голову идея поставить в бизнес-зале видавшее виды пианино и даже нанять музыканта, который за символическую плату услаждал слух состоятельных пассажиров. Собственно, этим музыкантом и был Роберт. Вероятно, кто-то из местных управляющих решил, что это будет создавать атмосферу, подобную той, что царит в лучших заведениях для высшего класса, где звучит живая музыка.
Он мог бы с тем же успехом играть в любом ресторане поближе к дому. Его техника даже позволяла ему устроиться исполнителем в концертный зал или преподавателем в консерваторию. Но Роберт, на свою беду, был неизлечимо болен. Этой болезнью была авиация.
В четвёртый раз не поступив в лётное училище, Роберт не опустил рук, решив стать стюардом. Но и здесь его постигла неудача в виде неидеального здоровья и совершенно отчаянной неспособности к языкам. Ему предпочитали более выносливых и смекалистых юношей, а чаще – смазливых молоденьких девушек, что было ещё унизительнее.
Оставив
