к чему-то мимолетному, обусловленному гормонами и частями тела, что может исчезнуть из-за неудачной стрижки или двух десятков фунтов избыточного веса, представлялось ей пустой тратой времени.
На самом деле Лайла всю жизнь бежала от бесконтрольных перемен в поиске безопасности и могла построить брак только на последней. Этот страх заставил ее очертя голову ринуться прямиком в объятья того, от чего она стремилась сбежать.
– Джим сегодня рассказал мне забавную историю. Лайла не чувствовала ни малейшего интереса к тому, что собирался поведать Аарон. А уж к нудной истории какого-то случайного субъекта – и подавно.
– Какой Джим?
Аарон отодвинул стул, скрипнув ножками по полу, и сел.
– Учитель биологии из Мэна. Тот, что с сильным акцентом.
Лайла притворилась, что ей небезразлично, возя латук туда-сюда по тарелке.
– Ах да!
– Вчера он ночевал в машине.
До этого они еще не дошли, но в гостевую спальню Аарон уже перебрался. Чувствовать себя виноватой в этом Лайла отказывалась. Он заслужил изгнание. Ей хотелось врезать ему, дать пощечину – сделать хоть что-то, кончающееся хлопком кожи о кожу. Что-нибудь, способное пробиться сквозь заледеневшее месиво пренебрежения, которое она испытывала к супругу.
Но приходилось ждать. Планировать. Совершить свой ход в подходящий момент.
– Почему? – Лайла отложила вилку, оставив всякие попытки изобразить интерес к пище.
– Они с женой поругались из-за денег.
– Я однажды читала, что из-за денег супружеские пары ссорятся чаще всего. – На них это обычно не распространяется, только на другие пары. У них проблем хватает и без экономических напрягов.
– Ну, именно так и вышло с Джимом и… – Аарон взмахнул вилкой в воздухе. – Не припомню ее имени.
Еще бы. С именами у Аарона дело швах. Но только не с мужскими. Нет, он знает, как зовут и почтальона, и парня, работающего в кафе, куда Аарон наведывается после утренней пробежки по субботам. Даже типа, продавшего им чересчур яркую голубую краску для ванной в прошлом году. Но имя чьей-то жены, подруги или коллеги-учительницы? Запинается каждый раз. Словно все женщины в его сознании отмечаются лишь в связи с какими-нибудь знакомыми мужиками.
– Давай упростим. Называй ее Энн. – Лайла взяла булочку. – Продолжай.
– Хорошо, – Аарон подвинул ей масло, прежде чем снова заговорить. – Энн… знаешь, а ведь может статься, ее и впрямь так зовут.
– Сомневаюсь. – Она подцепила масло с тарелки, скрипнув по ней ножом.
– Что?
Последние пару недель Лайла предпочитала неуютное молчание разговорам.
– Так что там дальше?
Не реже раза в неделю за время брака Аарон обвинял ее, что она не слушает или не выказывает ни малейшего интереса к его работе, так что Лайла притворялась. Сплошное притворство.
– Энн
