в теле взрослого.
Роланд всегда стоек. Всегда под рукой. Всегда поддержит. Всегда мотивирован. Малость зациклен на своем, но любящий отец и муж. Будучи ребенком разведенных родителей, за свое супружество он сражался изо всех сил. Не обошлось без черных полос: они пережили мучительные годы огорчений, когда оба ненавидели свои работы, а расходы не позволяли их бросить.
– Мне не нужно ничего, кроме того, что я уже имею. – Поднеся к губам их сплетенные пальцы, Роланд поцеловал тыльную сторону ладони Джинни.
– Подлиза.
Сейчас она в восторге от семьи. От того, как они ладят. Они дошли до точки, когда связь их крепка как никогда; они прислушиваются друг к другу. Наверное, это как-то связано с тем, что Кингстону исполнилось шестнадцать и он считает, будто знает все на свете. Этот этап был Джинни очень не по душе, и она радовалась, что он почти позади.
Роланд встал, не выпуская ее руку.
– А есть шанс подлизаться, чтобы ты пошла в постельку?
– Я хочу быть во всеоружии, когда завтра снова буду разговаривать с Лайлой.
– Тебя послушать, так тебе предстоит спарринг с этой дамочкой.
Джинни поразилась, насколько оказался правилен этот образ.
– У меня такое ощущение, что в каждом разговоре с Лайлой Риджфилд я должна быть на пике формы.
– Ты всегда на пике, – он поцеловал ее в лоб. Это было не совсем так. Она совершала ошибки. Не слушала свое нутро. Пасовала перед запретами протоколов и канцелярщины. Ввязывалась в сражения с начальством и проигрывала.
Но только не в этот раз.
Лайла мечтала заснуть, но организм сопротивлялся этому сильнее, чем обычно.
Дневной хаос уступил место жутковатому ночному покою. После всех этих звонков и беготни туда-сюда время впало в зловещее безмолвие, будто ее подстерегает нечто столь угрожающее, столь нежданное, что уязвимость сна теперь – непозволительная роскошь.
Брент и Джаред принесли ужин. Проторчали у нее не один час, заявляя, что надерут Аарону задницу, когда он наконец покажется после нескольких дней рыбалки. Заявилась и Кэсси с фунтовым кексом, но пробыла в гостях всего полчаса, потому что никто не клюнул ни на одну из наживок бессодержательных бесед, которые она упорно забрасывала.
Уйма бессмысленного трепа, но никаких ответов. Ни шевеления, ни шороха.
Теперь, когда все наконец ушли, в рассудке Лайлы закопошились разнообразные «что если» и «надо сделать». Мысли о том, что время и силы растрачены понапрасну, что он разгуливает по улицам. Сердце колотилось как бешеное. В ушах звенела паника. Напряжение охватывало ее саму и весь дом; стены чуть ли не вибрировали от него.
Она полностью сосредоточилась на том, чтобы продолжать двигаться. Оставаться наготове. Аарон может заползти в дом. Войти. Разбить окно. Отправиться в полицию. Бесконечные возможности кружились у нее в мозгу, лишая доступа кислорода.
Домашнюю сигнализацию они отключили пару недель назад. Как же она теперь нужна!
