засмеялся кто-то. Велосипедные трещотки зазвенели издевательски громко.
Из калитки Пашкиного дома выскочил Гриша – он заходил к нему на минутку, чтобы отдать прочитанную книгу, и все слышал. Он сейчас тоже был весь красный, как Соня, и его лицо тоже горело огнем.
– А ну, извинись, – тихо сказал он задирале – мальчишке лет тринадцати чуть ли не в два раза больше его самого.
– Чта? – переспросил мальчишка и презрительно плюнул в кусты. Извиняться он совсем не собирался.
Гриша это видел, как и видел и пакостных духов Задиристости и Вредности. Они кружили над мальчишками, шептали им что-то в уши толстыми губами и сеяли зло. Вот бы их прогнать!
Дух Задиристости, поняв, что Гришка – волшебник, издевательски высунул язык и запищал, совсем не собираясь исчезать. Уровень Общей Доброжелательности из-за Гришиного гнева упал и позволил вредному духу не сгинуть в первые секунды рядом с волшебником.
– А ну, пошел! – крикнул Гришка и размахнулся. Удар получился отменный – дух впечатался в Гришкин кулак, злобно запищал и сгинул.
– Ты чё! Ты чё! – закричал испуганный мальчишка на велосипеде. Он был уверен, что бить собираются его. – Ну, ты сейчас получишь!
Но запала в нем больше не было. Плюнув еще раз в кусты, он отъехал на своем велосипеде подальше. Злые духи перестали питать его злобу, и ему стало даже немного стыдно.
Гриша же, больше не глядя на него, поспешил к Соне.
– Ты его не слушай, – сказал он и улыбнулся. – Пошли лучше к нам. Бабушка утром вафли делала, там еще много осталось!
И Соня, глядя в улыбающееся Гришкино лицо, несмело кивнула.
Так и началась их дружба, которая длилась уже третий год.
..Сегодня после завтрака Гриша с Соней планировали собрать с одной яблони особые плоды. Эта яблоня была старая, и никто не знал, что это за сорт такой, но была у нее одна особенность. Мелкие зеленые яблочки на самой верхушке были горькими и кислыми, но если их собрать и положить в ящик в погреб, к Новому году это будут самые вкусные яблоки на свете. В темноте и прохладе они дозревали и становились слаще сахара.
Гришка приезжал к бабушке на Новый год и всегда с Соней ел эти яблоки. Они пахли холодом, морозом и праздником.
– Зимний сорт, – говорила бабушка, тоже с удовольствием угощаясь яблочком.
Дремлющий дух Яблоневых садов тогда просыпался и горделиво выпячивал грудь. Вот примерно как сейчас.
– Я на улицу! – крикнул Гриша бабушке, доедая рогалик. – В огороде нужно чего сделать?
– Паданку собери! И Соне рогаликов принеси! – крикнула бабушка в ответ, и притихшая было швейная машинка застучала снова.
…О гулкие бока эмалированного ведра стучали полусгнившими боками испорченные плоды. Пчелы и осы сердито жужжали – их отрывали от пищеварения, и Гриша старался аккуратно их отогнать. Пахло концом лета – той особой порой, когда деревья вроде
