взглядом с Ирилан. Её кристально голубые глаза, они были совершенно чисты. Чисты, в том смысле, что в них не ощущалось ни капли зла. Никто бы и не подумал о том, что такая девушка могла когда-нибудь бывать на войне. Но человеку свойственно по натуре своей прятать самое важное внутри так, что зачастую даже ему самому трудно докопаться до истины.
– Нам бы поторопиться, а то мне ещё нужно подготовиться к выступлению, – немного неловко произнесла девушка, она тоже ощущала напряжённость момента. Но её слова, тем не менее, отдавали переливчатым звуком. Трудно было не узнать менестреля. Она дождалась, пока Аверин, наконец, сделает первые шаги к ней, затем развернулась и направилась к выходу, и тогда Аверин уже более смело последовал за девушкой. Маргарет и Тётушка смотрели вслед уходящему птенцу, которого они вскармливали столько лет. И вот оно, пришло время отпустить его в свой собственный свободный полёт. Маргарет сняла очки и протёрла стёкла от пыли тряпочкой, которая всё время лежала у неё на стойке. А Тётушка в очередной раз подолом своей юбки вытерла слезу, скатывающуюся по пухлой щеке.
Несколько минут Аверин с Ирилан молча шли по улице, словно не знакомы. Вообще-то, так оно и было. Так не промолвив и слова, они и дошли до таверны «Ролт Горина», известной в Авире своими ванными и чистыми спальнями. В столовой таверны находилось мало людей, но те, кто находились в помещении, не упустили возможности окинуть взглядом двоих вошедших. Аверин на себе почувствовал скорее недоброжелательные взгляды, нежели те, что ощутила Ирилан. Одного взгляда трактирщика хватило для того, чтобы понять, что он принял парня за бродягу и вора, который хочет бесплатно насытиться в его «драгоценной» столовой.
Спутники прошествовали до лестницы на второй этаж, где их остановил тот самый трактирщик, так внезапно неизвестно откуда взявшийся.
– Так! Когда я говорил, что вам дозволено больше, чем остальным моим постояльцам, я не имел в виду, что вам можно тащить в мои спальни всяких бродяг.
– Это не бродяга Горин, это мой сын! – от таких слов Горин чуть не провалился под землю, и, смекнув, что он выглядит идиотом, скрылся за дверью, из которой он и вышел. Поднявшись на второй этаж, Аверин и Ирилан прошли по коридору до двери в одну из спален. Ирилан сняла ключ от двери со своей шеи и открыла дверь. Зайдя вовнутрь, Аверин осознал, что репутация таверны построена не на выдумках. Мебель была ухоженной, полы помыты, постели прибраны и вычищены. А увидев зеркало, Аверин поразился ясностью отражения в нём. Дети в приюте пользовались полустёртыми, закопчёнными осколками.
– Располагайся. Здесь мы будем жить первое время, – и с этими словами Ирилан сразу же выбежала из комнаты, оставив парня одного. Похоже, находясь с ним наедине, она ощущала то же стеснение, что чувствовал и он.
Аверин решил оглядеть комнату более пристально. Справа от входа стояла тумба с зеркалом, а ещё правее разместился письменный стол, на котором стояли баночка с пером
