глаза – зеркало души? Если это действительно так, то свою душу эта женщина, скорее всего, продала царю преисподней. – Агата! К доске, пожалуйста.
– А-а, я не готова, – честно созналась я.
– Плохо, девочка моя, плохо, два.
Мне всё равно, эта математика в жизни никогда не пригодится. Какая вообще разница, как я учусь, ведь оценки – не показатель ума.
Чья-то рука коснулась моего плеча, вызвав лёгкую дрожь своей неожиданностью.
– Хэй, Белякова, дай листочек, – повернувшись, я увидела Артёма.
Артём – популярный парень, в которого влюблена половина девушек нашей школы, и… я в том числе, поэтому и вырвала, недолго думая, листочек из своей новой тетради. На прошлый День Святого Валентина, я подарила ему валентинку, а он просто выбросил её в кучу мусора, даже не прочитав. Хотя это неудивительно, у него слишком много открыточек в форме сердца, чтобы читать каждую. Однако, на самом деле, мне было очень обидно, вот даже сейчас вспоминаю, грустно становится. Но ещё не всё потеряно, может быть, когда-нибудь я понравлюсь ему.… Возможно, он не успел прочитать её, так как готовился к своему дню рождения 17 февраля. Мне всегда нравилась эта дата, а у меня, кстати, 17 сентября, мы просто созданы друг для друга.
Прозвенел звонок.
– Не забудьте прочитать 48 параграф и сделать номера со страницы 156 и 157! – громко сказала математичка. – Белякова, подойди ко мне.
– Да?
– Агаточка, девочка моя, – она начала говорить надменным голосом, мне сразу захотелось избежать её общества, – почему ты вчера не была в школе? – она нахмурила свои идеально нарисованные тёмные брови, которые ни капли не подчёркивали её рыжевато-каштановые волосы, забранные на затылке в пучок или, как я люблю говорить, кучу.
– Я неважно себя чувствовала, – соврала я. На самом деле я вчера целый день смотрела ныне популярный исторический сериал и ела очень много пиццы. Это было превосходно.
– А где объяснительная? Справка от врача, записка. А? – высокомерно спросила женщина, приподняв подбородок чуть выше. Её перламутровая персиковая помада переливалась на свету.
По телу прошлась нервная дрожь, и я сделала глубокий вздох. Почему меня отчитывает какая-то женщина средних лет? Почему?! За что?! Что я сделала не так?! Не понимаю! Я начала прерывисто дышать.
– Мама и папа уехали к бабушке в деревню, у них там поминки двоюродного брата дедушки. Поэтому… я сейчас живу одна.
– Хорошо, но чтобы больше такого не повторялось! В следующий раз иди к врачу. Одиннадцатый класс, в конце концов, а ты никак запомнить не можешь, – закончила учительница и вышла из класса.
На вид ей было около 35-ти лет, но стервой она уже была редкостной. Наверняка у неё не было мужика уже давно, а если кто-то и был, то он должен был тут же сбежать, как она открыла рот.
Каждый день, вставая с постели, при этом проспав парочку первых уроков, я развешивала мои фиолетовые шторы и открывала окно. С улицы веяло первым
