Вера Петровна, но таких наглецов, надо учить, и извините, что не смогу помочь Вашему сыну.
Выйдя из кабинета, я немного успокоился, потом одел полушубок. Хотел взять снегоступы у деда и напрямую через тайгу уйти домой. А там на зимовку и до совершеннолетия не возвращаться.
Но немного постояв – передумал. Уйти, всегда смогу, а сейчас я сделаю неприятность Вере Петровне и остальным. Так все было хорошо. Так нет – принесло этого дуболома.
Зайдя обратно в здание, столкнулся с Игорем.
– Ты куда делся? Там Вера Петровна, какая-то перепуганная – тебя ищет. – сказал он.
Я, сняв верхнюю одежду, пошел к директрисе.
Постучав, попросил разрешения войти. В кабинете сидела Вера Петровна и бледный полковник, который с трудом произносил слова, заплетающимся языком, а Вера Петровна, стыдила его, как мог, он – офицер, поднять руку на ребенка.
Полковник пыхтел и извинялся. Увидев меня Вера Петровна показала мне рукой на кресло и сказала:
– Вань, товарищ полковник сожалеет о случившимся недоразумении, ведь так Петр Никитич, – и полковник закивал с трудом шевеля головой, а Вера Петровна продолжила, – я Вас сейчас одних оставлю, мне надо малышей проверить. А вы тут, поговорите с глазу на глаз.
После чего встала и вышла из кабинета.
Полковник повернулся ко мне лицом и это далось ему с трудом, но я не торопился возвращать ему энергию.
– Послушай Вань, прости меня дурня старого, привык командовать с подчиненными, я там не больно тебе шею сжал? По-свински с моей стороны получилось. Сам приехал просить о помощи, почти двое суток не спал, горе, переживания, вот и съехала «крыша». – сказал он и весь сжался, ожидая ответа.
– Все, забыли! – сказал я и вернул ему забранную энергию. Видя, как ошалело он смотрит на меня, догадавшись кто причина его самочувствия. И продолжил, – что у Вас случилось и чем я могу помочь?
– У моей жены не операбельный рак мозга. Где я только не был. В Москву ездил, в Германию снимки отсылал. Везде говорят, что ей жить осталось меньше двух месяцев. А без нее, мне белый свет немил. Мы почти сорок лет – душа в душу живем. Она меня после Афгана выходила, считай жизнь спасла. А я получается не могу. – сказал полковник и в глазах появились слезы.
– Успокойтесь, Петр Никитич, рак я еще не пробовал лечить, но думаю, что за несколько сеансов смогу вылечить, хотя обещать – плохая примета. Только вот моя просьба, когда вылечу – никому про это не рассказывать, а то меня порвут на бесконечное множество целителей. И давайте со мной на «ТЫ» – сказал я.
– Ты говоришь, почти уверенно о положительном исходе лечения. Чем же ты лечишь? Слухов про тебя, полно, при чем самых невероятных, но верить в такие чудеса, хоть и хочется, но не очень получается.
Мне Вера Петровна такие чудеса рассказывала, но, как им можно верить. – сказал полковник.
– Вот поэтому, я и прошу – держать все в секрете. Иначе для меня – все кончиться плачевно. Где Ваша жена? Не будем тянуть время. Надо предупредить
