у нас не арестовывают просто так, без причины, – говорила Берта по пути в тюрьму. – Думаешь, твоего мужа оклеветали?
– Именно это я и хочу узнать. Прежде чем действовать, надо разобраться в происходящем.
– Что ж, как супругу тебя должны пустить.
Мы подошли к неказистому с виду зданию с одним входом. Это был самый обшарпанный дом в крепости, а еще самый маленький.
– Это тюрьма? – засомневалась я. – Такая скромная?
– А ты хоромы ожидала? Все самое интересное не на виду, – Берта многозначительно указала на землю, намекая на подвал. – Дальше иди одна. Если отцу донесут, что я ходила в тюрьму, он запрет меня на неделю.
Но уже на пороге я наткнулась на непробиваемого стража. Все мои просьбы, жалобы и мольбы он слушал с каменным выражением лица и отвечал одинаково: лэрд временно запретил всякое посещение заключенных. Даже родственников не пускают. Якобы из-за вспышки какой-то заразной болезни.
Увы, эту битву я проиграла. Я вернулась ни с чем. За окном уже сгущались сумерки. В комнате не горели свечи, и я не сразу заметила леди Эйслин, тенью притаившуюся в углу.
– Как успехи? – проскрипела та.
Я вздрогнула от неожиданности. Нервы и без того были на пределе, так еще золовка играла со мной в прятки.
Я рассказала о своих невеликих достижениях, а точнее об их отсутствии. Едва умолкла, леди Эйслин двинулась ко мне. Молча, неотвратимо. Я пятилась до тех пор, пока не уперлась спиной в стену. Отступать дальше было некуда, и я прижала руки к груди в защитном жесте.
– Я не позволю тебе, маленькая дрянь, погубить моего брата, – шипела леди Эйслин. – Ты немедленно пойдешь к лэрду, упадешь ему в ноги и будешь молить о прощении для Рикарда. А главное – ты сделаешь все, что он пожелает.
– Я не стану…, – начала возражать, но никто не слушал.
Леди Эйслин, схватив меня за предплечье, повела к двери. Столько силы было в этой сухонькой женщине, что сопротивление оказалось бесполезно. Как я не цеплялась за кресло, как не тормозила ногами об пол, золовка все равно дотащила меня до цели.
– Но сейчас ночь! – взывала я к жалости.
– Самое подходящее время.
Она выставила меня за дверь и закрыла задвижку. Я осталась одна в коридоре посреди ночи. Мне некуда было податься.
Ночью к лэрду я не отправилась. Мыслимое ли дело явиться к мужчине после заката? Ночь так и провела: сидя под дверью собственных покоев. Я то проваливалась в тревожный сон, то просыпалась. Странно, но на золовку не сердилась. Она всего лишь сестра, защищающая брата. И с этой точки зрения ее поведение оправдано, хотя и жестоко по отношению ко мне.
Я нашла другой объект для обвинений – лэрда Анрэя Вестора. В словах леди Эйслин была доля правды: именно лэрду выгоден арест Рика. Если это способ надавить на меня, то он не на ту напал. Я буду бороться до последнего. Но одна мысль все не давала покоя – судить вассала может только сюзерен. Я крутила ее и так, и этак, и по всему выходило, что
