немного вправо, вглубь острова. Пустынный пейзаж иногда оживлялся встречающимися деревьями. Дорога неуклонно шла вверх. Вулкан Богдана Хмельницкого, который раньше выглядел совсем далеким, становился все ближе. Вокруг меня начинали расплываться очертания деревьев, голова болела и появилась одышка. Что-то мне не нравилась уже моя затея. Пора, наверно, возвращаться, уж очень быстро темнело, к такой стремительной смене дня и ночи я не привыкла. Постепенно высоких деревьев становилось все больше и больше. Скоро меня со всех сторон окружали сосны и ели, я оказалась в лесу.
Шла и шла, не замечала наступавшей темноты, устала, надо бы отдохнуть, посидела под деревом немного, решила продолжить путь, вот тут-то и возникла заминка, а куда мне идти, в какую сторону? Я совсем не могу вспомнить откуда пришла, все деревья вокруг кажутся мне одинаковыми, только присмотревшись в еще не полностью завладевшей вокруг темноте, в полутьме я едва отличала березы, ольху, сосны и ели.
Темнота становилась все гуще. Совсем невеселое положение. Решила остаться там, где стояла, куда идти в темноте? Еще и неприятное ощущение холода охватило все тело, кожа на руках и ногах покрылась мелкими пупырышками. Усталость навалилась, глаза закрывались, словно вся тяжесть мира вдруг обрушилась на меня.
Передо мной огромное толстое дерево со старой корой и корявыми ветками, будто щупальцами осьминога. В темноте плохо видно, но, похоже, что это дуб с большим дуплом. Откуда здесь дуб? Они на этом острове не растут. Наверно, в темноте и от усталости мне уже мерещится, но дупло в дереве точно есть, в нем мог бы поместиться не то, что зверек, даже человек не очень больших размеров. Нужно переждать ночь, и я с опаской втискиваюсь в дупло. Тесновато, пахнет прелой корой и старыми пожухлыми листьями, в носу щекочет от пыли, поднявшейся, когда я наступила на листья, усеявшие дно дупла. Здесь можно даже сесть, подогнув ноги, что я и сделала. Какая же сильная головная боль, ведь совсем еще недавно все было хорошо.
Ужасная гроза разразилась ночью. Раскаты грома гремели прямо над головой, а молнии, разрезая небо на части, освещали все вокруг. В отдельные моменты становилось светло, как днем. Раньше я грозы не боялась, но такой сильной не припомню, никогда не видела расколотое на две части огненной линией небо, белое при вспышке, освещавшей все вокруг. От того, что я не дома за надежными стенами, а в лесу, да еще в дупле дерева, куда в любой момент может ударить молния, первобытный липкий страх закрался в душу, пробирал сначала немного, но по мере усиления грозы, все сильнее проникал до самых костей. Когда стало стихать, и раскаты грома переместились в сторону, незаметно для себя я заснула. Видимо, усталость за весь этот день сказалась.
Проснулась я от того, что рядом раздавались голоса. Очень сильно болела голова, за ночь так и не отпустило. Кто-то ругался. Легонько погладила рукой место боли, правая часть лба просто невыносимо болела, будто через ватную пелену доносились звуки, помассировала место, где боль была очень сильной, покрутила головой,
