не бывал и где его не слишком жаловали.
В истане их отвели в зал для приемов. Там не оказалось никого, за исключением двух служанок-дюгоней и блеклой кучи на изысканном золотистом диване. На долю мгновения Шри Буджанг принял эту кучу за старую подушку, вялую и затасканную от слишком долгого использования. И только когда Шри Кембоджа подошла с ней поздороваться, он понял, кого видел перед собой.
Нага-король Южно-Китайского моря, Тот, кто подобен Праху Всемогущего, Шри Даик лежал, свернувшись, на золотистом диване. Его бока неритмично поднимались и опускались. Чешуя была тусклая, словно он линял. Когда он открыл глаза, в них не мелькнуло ни искры узнавания.
Все обиды вмиг улетучились. Шри Буджанг, смятенный, воскликнул:
– Айяханда!
Он тотчас ощутил волну холодного неодобрения, которое вызвала у Шри Кембоджи его бестактность.
– Сегодня ты выглядишь лучше, Айяханда, – сказала она. – Смотри, Каканда пришел.
Шри Буджанг в знак приветствия коснулся мордой передней ноги отца. Шри Даик поначалу ничего не сказал, и Шри Буджанг вспомнил, что они расстались в чрезвычайном раздражении. В этой самой комнате Шри Даик назвал его «анак дерхака» – необразованным, невоспитанным и безответственным, предавшим Бога, своего отца и короля. Шри Буджанг, со своей стороны, не сказал ничего, а только повторял мантру у себя в голове: «Я достигну освобождения. Я достигну освобождения».
В каком-то смысле это было то же, что спросить себя: «Что бы сделал мудрец?»
То есть не то, что сделал бы хороший сын. Шри Буджанг ушел молча, без извинений, взяв с собой так же мало, как и давал когда-либо своим родителям.
С тех пор он с отцом не разговаривал. А теперь поморщился, готовясь к неприятию, к отрешению, к целой буре.
– Раджа муда пришел? – произнес наконец Шри Даик. – Хорошо, хорошо. Бонду уже видел?
Его голос пронзил Шри Буджанга, точно впившееся в бок копье. Шри Даик прослыл в веках – он обитал в Южно-Китайском море с тех пор, когда оно еще не было Южно-Китайским, – однако его голос никогда не звучал древним. Шри Буджанг покачал головой, не в силах произнести ни слова.
– Иди с ней поздоровайся, – сказал Шри Даик. – Она где-то недалеко. Девки тебе укажут. Она очень обрадуется.
Даже эта короткая речь исчерпала его силы. Он закрыл глаза. Наступило молчание, достаточно долгое, чтобы Шри Буджанг подумал, не уснул ли его отец. Но Шри Кембоджа и служанки выжидали, спокойно наблюдая за Шри Даиком.
Вскоре он открыл глаза и поднял голову. Дюгонь поспешила к нему.
– Ты которая? Балкис? – спросил Шри Даик. – Уже еле помню. Нам нужно провозгласить раджа муду королем. Устроите коронацию? Спасибо.
Его веки затрепетали. Шри Буджанг распахнул было рот, но прежде чем он успел возразить, отец снова оживился.
– Балкис! Ты еще там? Регалии, не забудь вынести регалии! И убедись, что королевское платье подходит раджа муде. Не забудь, хорошо? Ты умница, Балкис.
