работе на Лизу смотрели с жалостью. Наверное, она ужасно выглядела. Целую неделю просидела дома и вышла ненакрашенная, с темными кругами под глазами, с искусанными, сухими губами.
– Елизавета Антоновна, вас к начальству, – сказала ей в середине дня секретарша Надюша.
К начальству? В первый же день, как пришла? Что, интересно, от нее хотят? Может, материальную помощь предложат? Вроде у них так принято.
Лиза не спеша поднялась на второй этаж, где находился кабинет директора их крошечного НИИ, оставшегося еще с советских времен, чудом пережившего лихие девяностые, смутные нулевые и как-то умудрившегося встроиться в современную экономику. Лиза постучала в широкую, выкрашенную коричневой краской дверь.
– Входите, – послышался голос Сергея Митрофановича.
Директорствовал он недавно, всего год, а до этого на его месте сидел мировой мужик, Леонтий Петрович. Полтора года назад Леонтия не стало. Его обязанности сначала исполнял зам, Геннадий Семенович, затем его почему-то убрали и прислали, как выразились, «молодые кадры». Сергей Митрофанович действительно был молод, всего тридцать шесть лет, два образования, техническое и экономическое, и море гонору. Начал он с глобальных кадровых перестановок. Затем заставил написать заявления по собственному чем-то не угодивших ему сотрудников. Ввел новую систему поощрений и штрафов. На этом его деятельность, слава богу, притормозилась. Люди вздохнули с облегчением и, перестав ждать подвоха, вернулись к работе.
Лиза зашла в кабинет. Сергей Митрофанович сидел за огромным столом, заваленным бумагами, и смотрел в монитор.
– Вы звали меня? – спросила Лиза.
Он поднял на нее прозрачные, голубые глаза.
– Да, звал. Присаживайтесь, Елизавета Антоновна.
Тон у директора был мягкий и сочувственный. Лиза окончательно успокоилась и села на диванчик, стоящий у одной из стен.
– Как вы? – Взгляд Сергея Митрофановича скользнул по ее лицу.
– Ничего. Спасибо. Понемножку.
– Примите мои глубокие соболезнования. Очень, очень жаль.
– Спасибо. – Лиза почувствовала, как задрожали губы.
– Я распорядился, чтобы бухгалтерия выписала вам матпомощь. Там не так много, но все-таки хоть какое-то подспорье. Я же понимаю, какие сейчас у вас расходы.
– Спасибо, – снова повторила Лиза.
Значит, правильно она предположила. Молодец этот Митрофанович. Зря его народ чихвостит, мол, молодой, да ранний, бездушный карьерист. Вовсе не бездушный. Он смотрел на нее внимательно, оценивая, какую реакцию вызвали его слова.
– Деньги придут в следующем месяце, то есть через неделю-полторы.
– Спасибо, – в третий раз повторила Лиза, ощущая неловкость. Наверное, надо быть более эмоциональной, сказать больше слов благодарности. Но внутри у нее все словно оцепенело, и слова не шли с языка. – Я могу идти?
