ночью, где-то в половине первого, звонил телефон. Ты слышала?
Я пошла налить себе кофе, воспользовавшись этим как предлогом для того, чтобы не встречаться с ней взглядом.
– Да, слышала.
– Я собиралась поднять трубку, но потом подумала, что это наверняка звонят Синклеру, поэтому не стала подходить.
– Да… – Я вернулась к столу с полной чашкой. – И… И часто с ним так бывает?
– Случается. – Бабушка разбирала какие-то счета. Я вдруг подумала, что она, так же как и я, стремилась чем-то себя занять. – Он живет полной жизнью. И потом эта работа, судя по всему, отнимает у него уйму времени… Это не то же самое, что сидеть в офисе с девяти до пяти.
– Да, похоже. – Кофе был горячим и крепким, и напряжение понемногу оставляло меня. Почувствовав себя несколько лучше, я храбро сказала: – Наверно, какая-нибудь подружка звонила.
Бабушка стрельнула в меня пронзительным синим взглядом. Но ответила только:
– Да, вероятно.
Я положила локти на стол и постаралась говорить как можно непринужденнее:
– Мне кажется, у него этих подружек было не меньше сотни. Синклер по-прежнему самый привлекательный мужчина из всех, кого я знаю. Он когда-нибудь привозил их с собой? Знакомил тебя с кем-нибудь?..
– О, иногда, когда я ездила в Лондон… Он приводил их на ужин, или мы ходили вместе в театр…
– Как думаешь, он на ком-нибудь собирается жениться?
– Никогда не знаешь наверняка. – Ее голос был холодным, почти равнодушным. – Жизнь, которую он ведет в Лондоне, сильно отличается от той, которой он живет здесь. Элви – нечто вроде дома отдыха для Синклера… Тут он просто бездельничает. Я думаю, что он очень рад возможности убежать от всех этих вечеринок и представительских ланчей.
– Так у него не было никого… особенного? Кого-то, кто тебе понравился?
Бабушка отложила письма:
– Была одна девушка.
Она сняла очки и стала смотреть в окно – вдаль, туда, где за садом серебрилось синее озеро, залитое солнечным светом. Стоял еще один чудесный осенний день.
– Он познакомился с ней в Швейцарии, где катался на лыжах. Я думаю, они часто виделись, когда она вернулась в Лондон.
– На лыжах? – спросила я. – Не оттуда ли та фотография, которую ты мне прислала?
– Разве? О да, с Нового года в Церматте. Там они и познакомились. Я так поняла, что она участвовала в каких-то соревнованиях, в международных вроде…
– Она, должно быть, хорошо катается на лыжах?
– О да. Она весьма знаменита…
– Так ты видела ее?
– Да, Синклер как-то летом привез ее на ланч в «Коннот», когда я была в Лондоне. Она показалась мне очаровательной.
Я взяла тост и принялась намазывать его маслом.
– Как ее зовут?
– Тесса Фарадей… Ты, вероятно, о ней слышала.
Да, я о ней слышала, но не в том
