в реальность.
Я только рукой махнул. Такси остановилось возле моего дома, я запоздало подумал, что надо было сначала ее отвезти, потом ехать самому. Ладно, не маленькая.
– Макс, давай я поднимусь, обработаю раны, – схватила она меня за руку.
Я посмотрел с удивлением. Мается. Ясно: чувствует себя обязанной. На этом можно было бы сыграть, но сейчас не было ни сил, ни желания. Хочет отблагодарить, пусть, мне не жалко.
– Пошли, – кивнул ей, вылезая из машины.
Глава 7
Надя
Я не знала, где живет Макс, оказывается совсем недалеко от меня, всего-то три квартала. Новенький дом в стиле сталинок, я думала, он футурист, странно, что его потянуло на классику. Мы молча прошли к лифту, поднялись на пятый, последний этаж. Пока Макс искал ключи и открывал дверь, я буравила взглядом его спину. Было неловко. С одной стороны, понимала, что какие бы ни были отношения, мы знаем друг друга сто лет, и его поступок даже логичен в чем-то, с другой… чувствовала себя обязанной, особенно после того, как наорала во дворе. Вот и напросилась помочь, чтобы загладить вину. Макс, кажется, это понял, но не отказал и даже язвить не стал. Сильно его, видать, по голове стукнули.
Квартира была отделана по евростандарту, высокие потолки с лепниной, дорогая мебель, но ничего лишнего, тут чувствуется склонность к минимализму, хотя строгости нет.
Макс, кинув ключи на тумбу, сразу прошёл в гостиную, а из нее в кухню, отделенную барной стойкой.
– Пить хочешь? – спросил, вытаскивая из холодильника сок.
Я кивнула. После выпитого и танцев в горле пересохло. Макс разлил сок в два стакана. Я пила, осматриваясь, не зная, что сказать. Чувствовала себя все более неловко. Я вдруг поняла, что по сути знаю о Максе совсем мало. Поступив в институт, и я, и он сократили возможность встреч, избегая многочисленные домашние посиделки. Когда разговор заходил о Максе, я тактично улыбалась, даже не прислушиваясь.
– Ну давай, – прервал он затянувшееся молчание, – обрабатывай, сейчас аптечку принесу.
Вернулся с коробкой и без футболки, плюхнулся на диван, я разместилась рядом, доставая перекись и вату и стараясь не пялиться на его голое тело. Поднявшись, нависла над ним, рассматривая лицо, аккуратно повернув к свету.
– Ну что, жить буду? – хмыкнул Макс.
– Скула разбита довольно сильно, – заметила ему, промокая ватку.
– Я видел в зеркале. У одного из них была печатка, должно быть ей рассек.
Закусив губу, я подумала, что Макс вполне мог сам обработать раны, зачем я вообще приперлась? Но теперь уж придётся доводить начатое до конца. Я аккуратно промокнула ссадину, Макс поморщился, шикая.
– Очень больно? – отстранив ватку, я подула на рану, наклонившись ближе.
Потом перевела взгляд на Макса, он смотрел исподлобья, тяжело. Кажется, запас его терпения на сегодня исчерпан. Я принялась спешно обрабатывать дальше, дуя, убирая кровь, потом обработала зелёнкой. В целом, вышло не
