Лика и уже хотела отключиться, но следующие слова придавили ее к матрасу.
– Как бы ни сложилась твоя жизнь, всегда помни: мы с папой тебя очень любим. Я прошу тебя, перестань эгоистично нападать на отца, будь внимательнее. Я, и только я приняла решение оставить нашего ребенка. Папа умолял меня, на коленях просил не делать этого, но я так счастлива! Ты не поверишь! Когда-нибудь и ты станешь мамой. Тогда ты поймешь это всепоглощающее чувство безмерного счастья дать жизнь новому человечку. Я так хочу подарить мужу сына, а тебе, моей красавице, Анжелике, братика. Представляешь, какую радость принесет малыш в нашу семью, доченька! Через несколько дней мы встретимся все вместе. Я тебя целую, обнимаю и люблю.
Лика, задыхаясь, ничего не понимая, сквозь слезы посмотрела на дату полученного письма: оно было отправлено в день смерти мамы. Она умерла от сильнейшего кровотечения во время родов. Врачи не смогли спасти ни ее, ни мальчика. Дико, невероятно нелепо, чтобы в наши дни женщина умерла во время родов. Лика отказывалась верить, отказывалась принимать правду, и вдруг, слушая это послание, она поняла, что мама предчувствовала свою преждевременную гибель.
Девушка выключила телефон, выбралась из-под одеяла и пошла в комнату отца. Она на цыпочках приблизилась к нему и потрясла за плечо.
– Папа, вставай. Иди, умойся, а я пока приберусь немного.
– Отстань! – отмахнулся отец. – Уйди, ведьма!
– Папа! Папа! – Лика взяла отца за руку и потянула его на себя. Он выронил бутылку, которая закатилась под кровать, мутными глазами посмотрел на дочь, потом вырвал руку и пополз по ковру.
Девушка с криком выскочила из комнаты, а следом раздался дикий вой. Он звенел и дрожал, отталкивался от закрытых зеркал мебельного гарнитура и от стекол. Лика не знала, куда спрятаться от него. Она бросилась под одеяло, потом накинула на голову подушку, но вой не замолкал.
Лика вбежала в спальню родителей:
– Замолчи! Заткнись! П-а-а-а-па!
Но отец ничего не соображал. Он ползал по полу и выл, как волк, задрав голову к потолку. В ужасе девушка заскочила в ванную комнату, набрала ковшик ледяной воды и выплеснула с размаху на отца. Сама бросилась к входной двери, опасаясь, что он кинется за ней, и замерла. Вой прекратился. Что-то с грохотом упало, потом еще раз. Девушка тряслась мелкой дрожью, зубы выбивали чечетку, но она не двигалась с места.
Из спальни показался отец. На него страшно было смотреть. Волосы стояли дыбом. На затылке снегом белела прядь. Он медленно качался из стороны в сторону, но взгляд был осмысленный.
– Ли-ка, – заикаясь, произнес он, – прости меня.
С этими слова он сполз по стене коридора и с грохотом упал, ударившись затылком о плинтус. Лика бросилась к отцу. Она крепко обняла его и прижала к себе. Потом села на пол, положила его голову на колени и гладила белую прядь, пока он не забылся тяжелым сном.
С этого дня в доме установилось относительное
