это дети. Похоже, Клим действительно остался под впечатлением от ночи, проведенной в обществе ее малышей. Снова стало смешно, пришлось опустить голову, чтобы он ничего не заметил.
– Постой, – остановила Катя Аверина, когда тот уже обувался. Вернулась в комнату, достала с самой дальней полки шкафа свернутые валиком носки, те самые Balenciaga, в которых убегала от него полгода назад, и протянула Климу. – Возьми.
Аверин скользнул недоумённым взглядом сначала по Кате, потом по носкам, и покачал головой.
– Это не мое.
– А мне что с ними делать? Самой, что ли, носить? Если бы их можно было отконвертировать, я бы могла на эти деньги месяц кормить детей. Ты не знаешь, где меняют носки на деньги?
– Сто евро на месяц? Дети так плохо питаются? – не понял Клим.
– Почему плохо? Это не плохо, Аверин, это шикарно. Плохо – это когда только пособие на детей, сами дети в реанимации, а вся помощь – младшая сестра. И не сто, а сто десять евро. Это сумасшедшие деньги, Клим, так что бери и носи, – и она всунула носки в карман его джинсовой куртки.
Отгул пришелся на среду. Наверное, Аверин обладал особой усыпляющей магией, потому что малыши проспали почти до девяти утра, и Кате даже пришлось их будить.
Она отлично выспалась, целый день провела в приподнятом настроении и только к обеду сообразила, что вообще произошло.
А произошло то, что Клим повел себя совершенно не так, как его предшественники. Не лез с советами, не сокрушался по поводу Катиного беспросветного будущего и загубленной личной жизни. Это ровным счетом ничего не значило и в тоже время значило довольно много.
Она поймала себя на мысли, что ждет звонка, ну может, просто сообщения. «Как дела», к примеру. Или хотя бы «Привет». Но телефон молчал, и хорошее настроение к вечеру понемногу стало сходить на нет.
Утром на работу Катерина заявилась, вновь напялив на себя глухую непробиваемую броню. Не хватало еще начать страдать по Аверину!
Он явился к двенадцати, идеальный и вылизанный, как всегда, и почему-то в костюме. Даже выдержанная Надька матернулась, восхищенно уставившись на Клима. Определенно, он и в своих достаточно демократичных брендах вполне тянул на первую десятку «Форбса».
– Ну, Аверин, ты ваще, – восхищенно протянула Надежда.
Клим самодовольно ухмыльнулся и, кивнув Кате, прошел в свой угол.
– Все, Климентий, хана тебе, – глядя поверх экрана, резюмировала Аня. – Сейчас со всех этажей бабы сбегутся на тебя поглазеть.
Катя сделала вид, что это не она мысленно упала в обморок и продолжила работу. Открылась дверь, в проеме показалась стриженная под каре голова Зиминой. Углядев Аверина, Наталья спросила:
– Что, купил?
Тот утвердительно кивнул.
– Так выходи, чего сидишь? Катюх, идем с нами!
Аверин поднялся и направился к выходу, но возле Катиной «стекляшки» притормозил, мотнув головой в сторону двери.
В другое
