были особенные женщины, Луизины ученицы, но других до тридцати четырёх лет Олег не знал.
Столько ему было, когда он смотрел из окна своей новой съёмной квартиры на главный проспект Престижного района.
Но я забегаю вперёд. Ещё на шахматной доске жизни нет ни этого дома, ни самого Престижного района.
Мои герои ещё живут сами по себе и ничего не знают друг о друге.
Глава 3
Москва, 1998 г.
Олег пробыл в заключении от звонка до звонка. Вышел в мае, вернулся в Питер и пошёл к себе домой.
Во дворе, когда-то шумном, было пусто. Только одна женщина с детской коляской сидела на их лавочке. Не сразу, но узнал – это же тётя Вера, Люсина мама! Она обрадовалась:
– Олег! Ты ли это? А я смотрю, лицо знакомое.
– Здравствуйте, тётя Вера!
И оглянулся вокруг:
– Как пусто у нас!
Она отошла на несколько шагов, чтобы не разбудить малыша.
– Ты вернулся, слава Богу! А родителей нет уже, не дожили, не дождались. Я не смогу поехать с тобой на кладбище, видишь, кто у меня! – и улыбнулась невольно, – но я тебе расскажу, как их найти.
– Мама говорила, на каком кладбище отца похоронили, только я забыл.
– На Северном, Северное кладбище, а номер не помню.
– Я съезжу обязательно. И номер там узнаю.
– А ваших нет никого. Виталика, он постарше был, в армию взяли. Так и остался служить на Камчатке, плавает. А девчонки – челночницы, как их теперь называют. Возят шмотки из Турции, даже из Китая. Остальных, как тебя, одного за другим. Никто не вернулся, а тебя отпустили, слава Богу.
– Какой – отпустили! От звонка до звонка.
– Куда ты теперь?
– Не знаю. В институт поздно.
– Да, тебе Сомов записку оставил. И ключи от квартиры у меня. Постой с маленьким, я принесу.
– Люсин? – спросил, наконец.
– Наш, конечно. Замуж выскочила, не дождалась, пока кончит свой медицинский. Год пропустила, но сдаёт экзамены, девочка серьёзная. На третьем курсе уже. Муж в Москве, в архитектурном, на четвёртом. А ей и так на год больше учиться. Познакомились на экскурсии по Золотому кольцу. Через год поженились.
И до свадьбы ездили туда-сюда, и потом. Говорила я, кончайте учиться, определитесь, где жить. Но кто слушает родителей!. Я боялась, бросит институт, уедет к нему. Нет, учится, старается. Вот, я пока при деле. Окончит, буду куковать одна. Ты подожди, я быстро!
Олег остался с коляской. Почему-то боялся взглянуть на мальчика, но посмотрел. Малыш спал спокойно и безмятежно. Вязаный костюмчик, разноцветные узоры и на ползунках, и на шапочке, и на кофточке. Ручки раскинуты свободно. Бабуля, наверное, связала внуку эту красоту.
Люся вот-вот придёт, с ней лучше не встречаться. А записка – это важно. Значит, помнит его, считает своим. И как только тётя Вера принесла два листочка бумаги и ключи, быстро попрощался.
Он
