узнал командирский тон соседа:
– Быстро повернулся! Руки!
– Тише, Игнатьич, это мы! – не на шутку перепугавшись, крикнул я.
Тотчас дверь в нашу квартиру открылась и ко мне выбежала знакомая женская фигура. Я был самым счастливым человеком на свете.
Недолго постояв на лестничной клетке, Игнатьич пригласил нас в свою обитель, слабо освещенную свечами. Недолго думая, мы согласились, и теперь наши отношения с соседом стали окрашиваться новыми тонами. Еще вчера мы не общались, а сегодня уже в одной квартире ютимся. «Это служит сильным катализатором в общении с людьми», – наверняка подумала б Инга.
Мы все расположились на кухне и чувствовали себя, как в настоящей крепости. А наша-то кухонька поменьше будет. Чувствуя неловкость, я все же захромал к себе и принес сладкого к чаю и заварки, чтобы хоть как-то сгладить равновесие сторон.
Мы рассуждали, почему нет света, и на ум приходили только слепые догадки. Я уже не сильно надеялся, что вода отступит и мы все забудем, как страшный сон. Но подготовку к худшему я отложил, потому что за сегодня дерьма и так было достаточно.
Я задумчиво смотрел на Ингалину, которая бережно обрабатывала ссадины и хвалила меня. Мне ничего не оставалось, как смущенно молчать и слабо улыбаться, мол, ну да, ух какой я! Я снова вспотел, когда она, словно стоматолог, приоткрыла мне рот. К счастью, зубы в порядке, но любой неаккуратный глоток чая причинял настоящую пытку. Пришлось ужинать другой стороной.
Широкие шорты, скрывающие пухленькие, но привлекательные ноги; летняя блуза оголяла плечо, вынуждая Любу все время поправлять обнажающую сторону. Голубые глаза смущенно хлопают, она уже начинает хихикать. Значит, от шока отошла.
За окном заработал громкоговоритель МЧС. Мужской голос передавал, что дамба прорвана и скоро начнется эвакуация населения. Нет, нам не показалось. Мы все прекрасно слышали, и желание прожить хоть бы один денек по-старому разбивалось вдребезги.
Часть II
Глава 1. Эвакуация?
Утром во дворе скопились люди. Нужно было внести свои данные в регистр. Эвакуацию проведут на протяжении оставшегося июля.
Уровень воды поднялся почти по пояс. Лестничную клетку залило, в подъезде появился запах влажности. Свет нам так и не дали. Это только подчеркивало всю тяжесть бедствия, навалившегося на Архангельск. Ходили со свечами, как в средних веках. Только сейчас мы осознали нужду во всех вещах, которые всегда были рядом и вдруг пропали. К концу месяца мы жили с пустыми шкафами и набитыми сумками.
Наконец-то эвакуация!
Я прощался в сердцах с нашей квартирой на неопределенный срок, как маленький ребенок, уезжающий из родного дома в детский лагерь. Будто б на вечность. Мы покидали стены, в которых мы выросли, где жили наши родители. Я, можно сказать, прощался со своим счастливым прошлым. Теперь над нами нависла неизвестная угроза, не гарантирующая спокойствия, но обещающая мешки неприятностей…
С
