колонию Земли. Там высадился большой вражеский десант на планету, а мы уже к ним в тыл.
– Значит у Земли уже есть другие колонии, кроме первой на Зирге? – живо заинтересовалась эльфийка.
– Пока только еще одна, – кивнул я, и не отвлекаясь продолжил рассказ, чтобы в будущем уже не возвращаться к неприятной теме. – А потом наш тяжелый крейсер был с официальным визитом на одной планете довольно дружелюбной корасы. Оттуда экспортируют один вонючий фрукт, что-то вроде земного дуриана, только еще ядреней. Ну и многие накупили их тайком, чтобы пошлины не платить. Угостить кого или перепродать, так как стоят они до черта. Я тоже позарился на парочку. А потом один взорвался у меня в каюте. Эти поганые плоды, оказывается, так иногда умеют. Все бы ничего, но на нашем крейсере летели тамошние дипломаты на Землю, смена в посольстве и все такое. Вонь была такая, что моя контрабанда открылась. В общем, меня выперли из флота.
Я взял поданную мне тарелочку с посыпанным чем-то сухариком и закончил:
– В космические флоты отдельных государств я не пошел, так как воевать с другими людьми не хотел, поэтому пять лет летал в одиночку на своем транспортном кораблике. Сейчас мне тридцать три года, и в целом я имел неплохие шансы так и жить до самой пенсии. Но… все кончилось, когда на мой кораблик напали пираты. Удалось отбиться, что можно считать за великую удачу, и в итоге попал сюда. Думал, что не повезло, пока не встретил тебя.
Эльфийка хитро улыбнулась, не проигнорировав мой прямой намек:
– Уверен, что повезло? Ты же про меня ничего не знаешь.
– Ну так ты же расскажешь? – улыбнулся я, но заметив, как девушка погрустнела, немного свернул в сторону. – Ну по крайней мере расскажешь, что здесь к чему, чтобы можно было устроиться.
– Расскажу, конечно, – улыбнулась Вика, а потом взяла пальцами маленькую турку без ручки прямо с жаровни и налила мне в чашку кофе.
Я удивленно прикоснулся к турке и тут же отдернул руку. Ну да. Горячая, мягко говоря!
– А мы боль в несколько раз слабее чувствуем, – ответила на мой незаданный вопрос эльфийка, грустно усмехнувшись и посмотрев на слегка покрасневшие подушечки своих пальцев. – И регенерация у нас повышенная. У всех. Всех живых, кто на этой планете. Мы же актеры, массовка, аниматоры в огромной игре. Причем игре жестокой, где актеров иногда убивают, а еще некроманты, которые здесь тоже есть, из их трупов иногда делают нежить. Не так чтобы часто убивают, по крайней мере население не убывает, но все-таки и не редко. А какому игроку понравится, если убиваемый им актер будет слишком уж сильно орать?
– Такие злодеи? – удивился я.
– Они очень от нас далеки. Высокоразвитая кораса, которой уже больше миллиарда лет. Можно даже сказать, что мы для них как муравьи. Еще может быть так, что те, для кого играть с живыми куклами омерзительно, в эту игру не заходят. Из игроков тоже часть никогда не пойдут на убийство, но… но мы все равно для них как игрушки. Вот за это я ненавижу
