style="font-size:15px;"> Место здесь по праву называлось глушью. В полном смысле этого слова. Именно такой, чтобы представляться весьма удобным местом для осуществления дела, задуманного Гургеном. Кричи здесь – не кричи, все равно никакой помощи, если что, не жди. Тайга на этом промежутке трассы непроходимой стеной подступала к выщербленному и основательно изношенному асфальту, словно хотела поглотить дорогу начисто. Отчасти поэтому, а также из-за крайней малонаселенности здешних мест, не приходилось бояться случайных очевидцев, так как даже редкие охотники не рисковали бродить по этой буйной растительной непроходимости. Впрочем, на самом деле, даже такая возможность никого не волновала. Если бы кто-нибудь и появился в пределах видимости, бредя ли в чаще, или катя по шоссе, вряд ли он осмелился вмешаться в грядущие события и противостоять восьмерым крепким, да к тому же, еще и вооруженным мужчинам, на двух автомашинах устроивших в этих местах западню.
– Ашот. – не поворачивая головы от пейзажа полузадушенной тайгой дороги, обратился Гурген к водителю, – Свяжись с Суреном и выясни, они уже сели на хвосте или еще нет. Не хватало еще, чтобы фургон проскочил мимо. Другой такой возможности еще поискать.
Слово «нет» руководитель бригады произнес несколько в нос и с характерным прокавказским «эканьем», что придавало его речи некий оттенок дополнительной властности. На самом деле Гурген Исаакян, благодаря родному дяде некогда окончивший один из столичных ВУЗов, умел разговаривать по-русски чисто и без национальных фразеологизмов. Однако, ныне, если честно, считал это для себя не совсем уместным. Ради того, чтобы производить большее впечатление, считал нужным выговаривать слова именно так. Ради своего имиджа вожака сравнительно молодой, не достигший еще и тридцатипятилетнего возраста, предводитель группы и вел себя так, чтобы постоянно поддерживать впечатление человека, не бросающего зря слов на ветер. Возможно, что он просто начитался дешевых бульварных романов, вовсю пропагандирующих определенный стиль поведения. Может, что не исключено, тут также сыграли популярные стереотипы расхожих «боевиков». Не суть важно. Важно то, что Исаакян твердо следовал им, выработав определенный стиль поведения, поступков и словесных идиом. Так что сейчас, отдав приказание, он не стал слушать переговоры, лишь поудобнее устроился на сидении и устремил на шоссе пристальный взгляд. Этот транспорт нельзя пропускать и точка. Иначе он, Гурген Исаакян перестанет оставаться монополистом по поставке высококачественной «дури»на этом участке Сибирского региона. Прознав о его слабости, целая орда давних недругов и соперников кинется на сладкий пирог наркобизнеса в надежде откусить кус побольше и пожирнее. Может быть бизнес Исаакяна, в этом случае, и устоит, однако заварится «буча», что неминуемо «засветит» его перед госструктурами. А это, как ни печально, будет грозить возникновением новых препон и проблем при дальнейшем функционировании картеля.
Естественно, Гургена подобная перспектива не устраивала, посему он и предпочел взять руководство операцией лично в свои руки. Перед угрозой
