горит моя мастерская, но трудно обмануть себя, когда на твоих глазах полыхает деревянный дом. Вдалеке показались огни пожарной машины. Не отводя взгляда, я слезла с велосипеда и покатила его в направлении людей, столпившихся перед представлением.
− Ладно хоть не перекинулось, − говорила в толпе какая-то бабушка, по-видимому, ставшая первой свидетельницей случившегося. – Смотрю, вспыхнуло что-то и через минуту уже весь дом в огне.
− Наверняка, эти подростки подожгли. Пару дней тут ошивались, − вмешалась только что подошедшая женщина.
− Да уж… тут поджечь дело не хитрое, дерево же… − сказал дедуля, стоявший в первом ряду.
Меня охватила волна страха при виде объятого огнем искусства. Чернеющая на земле вывеска заставила заплакать. Чудовищная мысль – вбежать в дом и попытаться спасти хотя бы пару макетов, почти сразу сменилась осознанием − спасать уже нечего.
− Я не знаю, что делать… Там было все… Вся моя работа, − жаловалась я папе.
− Нужно будет позвонить клиентам и объяснить, что случилось, − он гладил меня по плечу, а я не могла перестать плакать.
− Они же ждут результата. У некоторых уже подошли сроки и их макеты были готовы, стояли в ожидании, когда я их отвезу.
− Может попросить о помощи кого-нибудь из знакомых? Я бы и сам рад помочь, только вот и подушку перевернуть не способен, − он немного нахмурился, вспомнив о своем состоянии.
Я думала о том, чтобы позвонить университетским друзьям и попросить помощи. Вот только я не смогу доверить такую ответственную работу людям, которые ни разу этим не занимались.
− Сейчас тебе надо поспать. Ты всю ночь не ложилась. Как только проснешься, мы с тобой все обдумаем и примем решение. Я тебе помогу. Обещаю.
Тут я вспомнила полное беззаботности детство, и мне так захотелось туда вернуться. Душевная неустойчивость и слабость говорили мне, что я не могу справиться с проблемой, с которой столкнулась. Может быть я недостаточно взрослая? Трудности должны закалять, а я сразу будто бы утонула в них и никак не могу вынырнуть, чтобы сделать глоток воздуха.
Рядом с папиной кроватью, на тумбочке стоит фотография. На ней мне где-то восемь. Одной рукой папа обнимает меня, а в другой держит удочку. Я была очень счастлива тогда. Заходит солнце. Папа забросил удочку. Вода кругами бежит в стороны. Где-то у камыша плеснула рыба.
− Следи за поплавком, − говорит мне папа и дает в руки удочку. – Как только начнет клевать, поплавок вверх-вниз забегает – вытаскивай.
И я смотрела только на поплавок. Ждала, когда он хоть чуточку дернется, но вода была спокойной. Кругом тишина. Природа вокруг словно замерла. Во мне росло недовольство, ширилось, постепенно выходя из берегов.
− Почему не клюет? – спросила я.
− Просто не везет пока, − сказал мне папа и заметил, что я немного раздражена. – Иногда нужно просто ждать и все получится. Смотри, утки плывут! – папа показывал на небольшую
