иероглифами листы, но Гела мешала ей сосредоточиться. История, которую она с живостью рассказывала, наконец стала пробиваться до нее.
– Короче. Я тяну дверь – она не открывается.
Майко положила скрещенные руки на стол, а на них – подбородок.
– Что молчишь? – возмутилась Гела.
– Что я должна сказать? – видимо, все-таки большую часть рассказа Майко пропустила.
– Блин! У тебя что каждый раз дверь открывается в другую сторону?
– Гел, что ты несешь?
– Я тебе говорю, – Гела снова налила себе бокал, – я вызывала слесаря Лешу. Он перевесил дверь.
– Зачем?
– Ты ненормальная? – спросила Гела, опорожнив бокал и поморщившись, – надо было коньяк покупать. Я тебе говорю. Прихожу домой, открываю дверь ключом, дергаю – она не открывается.
– Ну? – Майко честно пыталась понять.
– Дергаю – бесполезно. А потом, как в фильме ужасов! Толкаю, а она…
– А она?
– А она открывается внутрь. Ты поняла?
Гела сказала это с такими интонациями, как в детстве, когда в страшных историях доходили до места: она открыла дверь, а там гроб на колесиках!
– А где твой телефон? – вдруг вспомнила Майко.
– Причем здесь телефон? Дома, наверно!
И Майко поняла, что история, рассказанная Гелой, действительно заслуживает внимания, раз заставила ее оставить телефон.
– Она же всегда открывалась наружу!
– Именно! Побоялась домой зайти, тебя не было. Вызвала слесаря. Дверь перевесили, как было.
– Ты шутишь? – Майко почувствовала неприятную занозу. Вроде и не болит, но мешает.
– В квартире никого. А дверь!
– И кто это сделал? И как?
– Откуда я знаю! – почти закричала Гела. – Ты не представляешь, как я напугалась! Это я-то! Которая на спор на кладбище ночью ходила.
– Угу. За деньги.
– Естественно. Что ж я дура по кладбищам бесплатно шляться!
Майко чувствовала, как-то болезненно заинтересовала ее эта странная дверь.
– И что говорит Леша?
– Что? – Гела, не спрашивая, закурила. – Ничего. Дверь как будто всегда в эту сторону открывалась. Петли старые. Черт его знает что! Я точно помню, когда этот мужичок конверт принес, она еще наружу открывалась. Я же сама ее открывала!
– А конверт принес мужчина? – машинально спросила Майко.
– Ну, да. Маленький, невзрачный, узкоглазый. Как твои японцы.
– Что он сказал?
– Не помню. О конях что-то. Может, он из глубинки. Хотя не похож.
– Конничи ва, – Майко усмехнулась. – Это он тебе доброго утра пожелал.
– Угу. Утро добрым не бывает. Тем более мое сегодняшнее утро. Короче. Просил передать это тебе. И ушел.
– Странно. Ни адреса. Ни телефона. Как с ним
