уже начинает мыслить как стратег.
– Бери только тех, у кого самые быстрые кони. – Я поднялся на ноги. – Мы не станем сражаться с твоим народом.
Глава 3
– Близко уже. – Воин в блестящих доспехах кешиктена снова приложил ухо к земле. – Земля дрожит… Скоро догоним, хан.
Я уже и сам видел следы прошедшей здесь каких-то два-три часа назад орды. Копыта сотен и тысяч коней почти ничего не оставили от высушенной солнцем и горячими ветрами с юга травы, превратив не только большак, но и поля вокруг в сплошное земляное и песочное месиво.
Когда я проезжал здесь, разыскивая стойбище булгар, мне приходилось выбирать путь, избегая крупных дорог, разведчиков Есугея или дезертиров. Джаргал же пер к Вышеграду чуть ли не по прямой – и все, кто мог бы позариться на имущество одинокого всадника, в ужасе расползались по норам, только завидев вдалеке бронированный авангард его воинства.
А мы двигались за ним следом – и куда быстрее. Отряду из трех сотен всадников не приходится ждать отстающих и женщин с детьми.
– Надо поспешить.
Темуджин коснулся узды, и его конь нетерпеливо заплясал, демонстрируя готовность нести легкого всадника хоть на край земли. Юный хан ехал верхом в жилетке из толстой кожи – точно такой же, как носила половина его воинов, – и с коротким луком поперек седла.
Похоже, ему не терпелось пустить оружие в ход.
– Не лучше ли отдохнуть, хан? – Следопыт в доспехах кешиктена тоскливо посмотрел вдаль – туда, куда ушла орда. – Кони устали… Мы все равно догоним Джаргала-багатура после заката, когда они остановятся на ночлег.
Похоже, парню не слишком-то хотелось встречаться с воинством предателей… И его сложно было не понять. Нас чуть ли не в двадцать раз меньше, и если не получится договориться по-хорошему – не спасут даже дар Видящего и семь осколков «Светоча».
Впрочем, Есугею, чтобы приструнить и собрать в орду всех степняков, хватило и одного.
– Разве ты не слышал, что сказал тебе твой хан? – Я пришпорил коня. – Мы догоним Джаргала до того, как солнце сядет.
Только так – и не иначе. Предателей надо брать тепленькими, на марше – этого они точно не ждут. Прорезать всю эту огромную конную ораву, как нож масло, и добраться до самого Джаргала. Убедить, напугать, сломать. И если потребуется – ударить. Быстро, решительно и жестко, так, чтобы ни у кого даже мысли не возникло лезть в драку. Все должны увидеть правосудие хана – и поэтому оно случится под Великим Небом при свете дня.
Мы снова тронулись – и на этот раз скакали уже без остановок, будто пытаясь догнать не Джаргала, а неумолимо клонящееся к закату солнце.
– Хан! – Я пришпорил коня, догоняя Темуджина. – Ты помнишь, о чем я тебе говорил?
– Помню, хоть и хотел бы забыть. Но я сделаю, как ты просил, Антор-багатур. Я не трону тех, кто признает мою волю.
– Верно, – кивнул я. – Хоть меня куда больше тревожат
