ты живёшь!
– Не гневайтесь, господин.
– Я и гневаюсь, не беспокойся, но мне не нравятся люди равнодушные к истории и знаниям своей родины.
– Вы правы, господин, но из этих знаний похлёбку не сваришь.
– Надо же какой ты практичный. И теперь я спокоен, что у меня есть ты, моя опора в мире, о котором я забыл.
Фиделис смутился и старался сдержать улыбку от удовольствия.
– Но всё же и меня тоже слушай, – добавил я, – потому что знания никогда не бывают лишними.
Я попытался заглянуть внутрь храма, но там валялись кучи битого камня, лишь в середине оставался большой пьедестал с трещинами по бокам и я сказал Фиделису:
– Наверняка, на нем, – указывая на пьедестал, – стояла статуя бога Януариса. Скульпторы делали эту статую с двумя лицами, обращёнными в противоположные стороны, к входу и выходу, потому что он покровительствовал над ними. А на руках обозначали числа: на одной – 300, а на другой – 65, число дней в году. Януарис контролировал прошлое и будущее. И, когда войны не велись врата храма стояли на запоре.
– Ну, теперь бы они были распахнуты настежь, – промолвил Фиделис с грустью. – Сколько себя помню, где-то воюют, почти во всех провинциях, то в одной, то в другой, то сразу в нескольких, да и на италийской земле тоже.
Мы отправились дальше. Наконец подошли на улице хлеботорговцев к «моему» дому, похожему на тот, что находился в усадьбе, только меньшего размера. Окружал его совсем маленький садик. Внутри дома также красиво и уютно.
Я поймал себя на том, что уже стал привыкать, даже более того пребывание здесь меньше тяготило и не казалось противоестественным! Заметив это, удивился, не слишком ли быстро? А может я жил здесь в прошлой жизни? Не знаю, ничего не знаю и не понимаю.
II
На следующий день решил познакомиться со своими соседями. Послал Фиделиса к ним с приглашением на обед. Стол накрыли в гостиной, очень хорошо освещённой солнечными лучами, проходящими сквозь стёкла четырёх окон, выходящих на южную и западную стороны. Одна из дверей гостиной открывалась в небольшой внутренний дворик с маленьким водоёмом. Перед обедом я принял ванну, так тут заведено.
Вошёл первый гость. Он тут же обратился ко мне, как старому знакомому. Значит, я правильно сделал, что пригласил соседей. Вошедшего звали Гален Домиций Литор, на вид ему около пятидесяти лет, упитанный с крупными чертами лица и остатками кучерявых темных волос на затылке. За ним последовала супружеская пара Сканд и Юста Цит, им немного за тридцать. Юста поджарая, с орлиным носом, одета в фиолетовую паллу, обнажённые крепкие руки прикрыла большим цветастым платком, обмотанным вокруг шеи. Волнистые чёрные волосы переплетены и уложены в пучок. Голову украшал ободок в виде небольшой золоченой короны. Чёрные глаза из-под изогнутых бровей так и буравили. «Похожа на ведьму», – мелькнуло у меня. Её муж являл собой почти полную противоположность: небольшого роста, толстенький, с лоснящейся кожей, в светло-русом
