кто же это?
– Бабулька одна.
Сергей Сергеевич, в раздумье, повертел в пальцах шариковую ручку, затем бросил её на стол и откинулся на спинку кресла: – Ладно. Пригласите ее ко мне, а сами распорядитесь на счет сауны и массажа. Скажите, что через час буду.
Как только секретарь вышла, на ее месте появилась тщедушная фигурка старушки. Астахов с любопытством оглядел посетительницу. В последний раз он встречал таких пациентов будучи на практике в районной больнице. Худенькая, сморщенная, одетая в длинную, полинялую, цветастую юбку. Розовую, давно утратившую свой изначальный цвет, кофточку. Серый, застиранный платок. Дрожащими, мозолистыми руками она прижимала к впалой груди холщовую сумочку.
– Проходите, присаживайтесь – поднялся ей на встречу кардиохирург. – Вас как зовут?
– А? А. Так это. Полина Федоровна я. Кулакова.
– Присаживайтесь, Полина Федоровна – едва сдерживая улыбку Сергей Сергеевич пододвинул ей кресло. Его очень забавляла сложившаяся ситуация. – Я вас слушаю.
– Мне бы, мил человек, доктора Астахова повидать. – сказала уже из кресла бабушка, недоверчиво глядя на врача голубыми, выцветшими от старости глазами.
– Я и есть Сергей Сергеевич Астахов – представился доктор садясь напротив. –Кто Вам меня порекомендовал?
Услышав незнакомое слово, старушка смутилась, полезла в свою сумочку, и вытащив оттуда пухлую медкарту положила ее на стол.
– Вот – вместо ответа сказала она. – Это внука мово, Ванечки. Ты погляди, погляди. – Полина Федоровна подтолкнула ее к врачу.
Астахов, не сводя любопытного взгляда со старушки, взял медкарту, и принялся листать. Просмотрев ее до конца, он взял несколько, вложенных в неё, фотоснимков, внимательно их изучил, вложил обратно, и вопросительно посмотрел на посетительницу.
– Ну? – нетерпеливо спросила она.
– Что «ну»? Диагноз кардиолог поставил правильный. У вашего внука действительно врожденный порок сердца. Я даже удивляюсь, что он с ним прожил – Сергей посмотрел на титульный лист – Двенадцать лет. Ему нужна операция, и чем скорее, тем лучше.
– Так ить я за этим и приехала – бабулька заметно оживилась. – Ведь у нас как. Доктора посмотрят, посмотрят, да и руками разводють. Мол не могут они. Я и туда, и сюда все одно и то же. Езжай, говорят, бабка в Москву. Ну я и приехала. Пошла в больницу, а там поглядели, пошушукались и к тебе отправили. Говорят, только ты можешь мово Ваньку, от этой холеры, избавить. Ты уж, будь добренький, вылечи. А я за тебя век буду Бога молить. Один он у меня. Нету у его ни мамки, ни батьки. Померли горемычные. А как я представлюсь так Ванятка совсем круглой сиротой останется. Некому будет за него просить. Хоть вместе со мной ему в могилу ложись. Ты уж, мил человек, вылечи его, чтоб он без меня здоровеньким рос.
– Подождите Полина Федоровна – поморщился Астахов. – Вы поймите меня правильно. Это частная клиника, и я не могу здесь оперировать вашего
