на эти денежки построить новую, – растолковал Лёня. – Какова интрига: Солженицын через «Мемориал» финансирует строительство в России образцовой тюрьмы!
– Им невдомек, что Владик Чемоданов – балабол, – сетовал Александров. – Просто трепался, будто вхож… О-о-ох! А эти послушали, поверили и донесли сплетню аж до министра!
– Надо с ними держать ухо востро и рот на замке, – сделал запоздалый вывод Ванченко.
Тут их смех пронял – до коликов.
–…Мне бы в голову не пришло связать в одно нас и Солженицына! Ну кто бы мог подумать! А ты хорош: восемьсот тысяч! А он: долларов? А ты: нет, рубле-ей. Тот и скис!..
Лёня, который во всех подробностях знал, как товарищи ездили смотреть тюремную больницу, тоже от души веселился:
– Владик твой распушил хвост! А они его за эмиссара приняли! Якобы тот от Солженицына приехал: денег полные карманы, ходит, приценивается!..
– «Александр Исаич неприхотлив в еде»!.. – в изнеможении от смеха стонал Ванченко.
Однако с музеем, похоже, дело плохо.
Билетов на поезд до Теми в тот день достать не удалось, и они еще сутки гуляли по Москве. Посетили старый Арбат, где по-прежнему, по-перестроечному звучали хиты «Машины времени», Игоря Талькова, но уже «полыхнули кусты иван-чаем розовым». Драл глотку ряженый казак, косящий под есаула и под Розенбаума одновременно. Лохматые рифмоплеты читали свои стихи, перемежая их чужими, из Серебряного века. Кто-то собирал подписи под воззванием не то за, не то против какого-то решения Московской гордумы. Время, потоптавшись на брусчатке первой советской пешеходки, тронулось в путь. Отчетливей проступали сквозь разлюли-балаган черты коммерческого будущего воспетой поэтами улицы. Тоненькая девочка с серьезным лицом расстелила на мостовой коврик и, сделав короткий «комплимент» гуляющей мимо публике, села на шпагат да вдруг закинула ноги за голову так лихо, что ступни ее оказались возле ушей. Ванченко засмотрелся. Вокруг него начала нарастать публика. Акробатка краем глаза оценила вероятную выручку и выпрямила одну ногу. Отведя ее в сторону, приподнялась на предплечьях. Другую ногу завернула за первую, стала похожа на вертолет.
– Ну вот что ты тут встал? – проворчал Александров
– Дак это вот, – Владимир показал руками на конструкцию, сложенную из девочкиного тела.
Ребенок откуда-то из-под мышки строго смотрел прямо на него.
– Плати теперь! – потребовал Александров, и пока спутник шарил по карманам, сам достал голубенькую бумажку, положил в жестяную коробку из-под каких-то сладостей. Девочка-трансформер вся сразу разложилась, вскочила на ноги, сделала книксен Александрову. Публика зааплодировала. Стали кидать в коробку денежки.
– А что это Орлов только про доллары спрашивал? – вдруг вспомнил Ванченко. – Не франки, не марки…
– Да черт его знает! Поехали на Патриаршие, Воланда поищем?
– Ага, поехали, только бы Аннушка масло не разлила.
Глава четвертая. Жара 1972 года и «дочь врага народа»
В
