жаловался на боли?
– Нет. Только на неподходящие условия содержания.
– Ну что я могу сказать, – сняв манжету тонометра с Солта, – давление низкое, пульс слабый. Анализы его были в порядке, надо сделать УЗИ сердца и, на всякий случай, МРТ мозга, – говоря это, согнула ноги Рыжего, чтобы кровь лучше поступала к голове.
– Предлагаешь его перевезти в медблог? – задал глупый вопрос Барнс.
– Перевозить оборудование сюда – нецелесообразно, к тому же, аппарат МРТ ты так просто не перевезёшь. Быстрее будет пациента доставить в научный корпус.
Под конвоем всё же перевезли Солта в медблок. Оставив с ним солдат, Джонатан ушёл, попросив доложить итог обследований.
УЗИ показало вполне здоровое сердце. Но больше всего моё внимание привлекла единственная татуировка на теле Рыжего: на левой груди красовалось блёклая цифра «восемьсот пятьдесят пять». На первичном осмотре его никто не просил снять футболку, а тут пришлось её разрезать, чтобы провести обследование. А один из сотрудников научного отдела, тот что рассказал про появления подопытного «Фалькорп», упомянул, что в лабораториях этих несчастных нумеровали. У заполученного подопытного был номер «десять тридцать», а значит до него были и другие. И этот Рыжий, выходило, один из них.
Неужели, В «Фалькорп» сначала проводят над ними опыты, создавая идеальных агентов, а потом заставляют работать на себя.
Надо будет проверить второго на наличие номера.
Ребята помогли доставить каталку с Солтом в комнату с МРТ. Они любезно перетащили парня на аппаратный стол. Я зафиксировала ремни, чтобы тот не дёрнулся, если очнётся.
– Наручники с него сними, и вам придётся выйти или избавиться от всех металлических предметов, рации и телефона, – предупредила я их.
В итоге ребята решили, что двое будут охранять входы выходы из комнаты с МРТ и рубки, где я буду проводить исследование Солт. Двое солдатиков остались со мной, чтобы через окно и видеонаблюдение наблюдать за состоянием задержанного и отреагировать, если тот очнётся и предпримет попытку бегства или чего похуже.
Долго искать проблему не пришлось: во-первых, её не было, а во-вторых, обнаружилось нечто другое.
Я набрала номер Ларсена. Его назначили старшим в научном отделе. Ещё тот зануда. Первую неделю он он приходил ко мне в кабинет каждый день по всякой ерунде и требованием замерить ему температуру, давление и пульс. Хотела просить майора Монгомери, чтобы он провёл разъяснительную беседу с начальником научного отдела, но Барнс отвадил его вперед моего обращения.
– Ларсен, это Линда. Скажи, пожалуйста, Сэм говорил, что у вашего подопытного в голове нашли что-то.
«Это засекреченная информация, и Сэм не должен был её разглашать», – недовольно ответил тот.
– Значит, правда нашли? – настаивала я, отключит МРТ.
«Мне не когда с тобой болтать, надо вынести выговор подчинённым», – пробурчал Ларсен и отключил связь.
Тогда
