то она у тебя, без сомнения, самая низкая по отрасли. Ты создан для этого бизнеса, и мне ненавистна даже мысль о том, что годы упорного труда и преданность общему делу полетят псу под хвост.
Раздраженный, он порылся в стопке бумаг на столе, извлек оттуда мое заявление об увольнении и обмахнулся им, словно веером.
– В заявлении ты не указал ни единой причины, почему надумал покинуть компанию. Мне кажется, тебе по меньшей мере следует объясниться. Не соблаговолишь ли здесь разъяснить нам свое столь неожиданное решение, если оно действительно таковым является. Конфиденциальность гарантирую.
Летя из Бостона, я постарался предугадать возможные вопросы, набрасывая в блокноте приемлемые ответы: редактировал, менял или переставлял слова местами, пока не удовлетворился результатом. Но теперь перед этим великим человеком, безмерно мною уважаемым, этим гением, создавшим компанию, которая менее чем за полвека была оценена в два с лишним миллиарда долларов, а перечисление ее достижений заняло две полные колонки в книге «Кто есть кто в Америке», все пошло наперекосяк.
Я заставил себя взглянуть ему в глаза.
– Сэр, с первого дня работы в компании я стремился сделать карьеру. Решив одну проблему, хватался за другую. Тут, как в игре: я стремился и мог выиграть, вот только отнимала она все мое время. Недавно снизошло озарение: игра игрой, но есть те, кто всегда в явном проигрыше. Их трое, любящих меня сильнее всех и нуждающихся во мне: жена и сыновья. Цена, которую пришлось заплатить за предыдущие годы, оказалась чертовски высока.
Господин Хедли нахмурился и провел пальцем по розовому листку бумаги, лежавшему сверху стопки.
– Но, Марк, мне кажется, ты вполне способен их вознаградить за принесенные жертвы и удовлетворить все потребности, да так, что процентов девяносто наших соотечественников позавидуют.
Я покачал головой.
– Боюсь, вы не совсем поняли, господин Хедли. Мое решение никак не связано с деньгами, речь о времени. Где я пропадал, когда старший сын впервые заиграл в Малой бейсбольной лиге? В Портленде на совещании по организации сбыта. Что, как правило, я отвечаю младшему сыну, когда тот просит поиграть с ним в пинг-понг или погонять мяч? Что я слишком занят или устал, но завтра мы обязательно сыграем. Теперь-то понятно – не бывало у меня свободного завтра. Ни у кого из нас его нет. Когда жена попала в ужасную автомобильную аварию, потребовалось семь часов, пока меня разыскали в окрестностях Нью-Гэмпшира, где я проводил практические занятия с новым менеджером. Знаете, на пальцах руки можно перечесть, сколько раз отобедал с семьей за прошлые двенадцать месяцев, последняя неделя не в счет. Трем замечательным людям не хватает отца и мужа! Вместо него у них есть автомат по производству денежных знаков, который временами заявляется домой, чтобы сменить одежду и снова исчезнуть. А ведь они достойны большего, впрочем, я тоже.
