командировку до конца. Вполне можно было ограничиться письмом, в котором излагалось бы то же самое, что вы мне сейчас сказали. Быть может, миллионерша сумела вас каким-нибудь способом особенно заинтересовать?
Это тоже был Воронин: проницательный, никогда не ходящий вокруг да около.
Его светлые, с металлическим отливом глаза остро смотрели на меня из-под очков. Одет Константин Викторович был в том же стиле, что его секретарь – с элегантной сдержанностью. (То есть, разумеется, наоборот – это Вельяминов подражал своему начальнику.) Цепочка часов и запонки, например, были не желтого, а белого металла. Полагаю, платиновые.
– Я мзды не беру! – побагровев, воскликнул я. – Да, Хвощова предлагала мне деньги, но я отказался, даю вам честное слово!
– Тссс, – приложил палец к губам Воронин. – Не кричите, а то Вельяминов прибежит. Несущественно, почему вы согласились. Может быть, вы неравнодушны к женским чарам табачной королевы. Либо же пожалели ее, потому что у вас дочь того же возраста. – (Тут я вздрогнул – не думал, что вице-директор до такой степени осведомлен о моей семье.) – Существенно, что вы сочли необходимым лично приехать. Ладно. Что сделано, то сделано. Коли вы здесь, вам этим делом и заниматься. Само собой, официального расследования не нужно. Оно действительно подвергнет ребенка лишней опасности. А кроме того, если на подозрении революционеры, эту драму следует разыгрывать на другой сцене…
Он на минуту задумался, постукивая сухими пальцами по столу. Грибоедов – вот на кого он похож, вдруг подумал я. Тоже великий драматург – в своей сфере.
– Вот как мы сделаем, Василий Иванович. Вы с вашей американкой будете рядом с Хвощовой, на виду. На полицейского вы не похожи. А для обеспечения я дам вам в помощь, опять-таки неофициально, человека из смежного ведомства. Фамилия его Кнопф, он специалист по большевикам.
– Из Охранного отделения? – догадался я.
– Откуда ж еще? Вы за ним приглядывайте, слишком инициативничать не давайте. Ему прищучить большевиков важнее, чем спасти девочку. Ну и вообще, Кнопф – изрядный прохиндей. Однако весьма толковый и полезный. Да вот я прямо сейчас, чтобы не откладывать, с ним и поговорю.
Он тут же позвонил какому-то «Петру Ксенофонтовичу» – вероятно, новоназначенному начальнику столичной Охранки полковнику Попову (у того, я видел в приказе, инициалы «П.К.») и попросил вызвать к проводу ротмистра Кнопфа. Меня впечатлило, что Воронин даже не стал объяснять полковнику суть дела, лишь сказал: «Я у вас на несколько дней его одолжу».
Минуту спустя он уже говорил с Кнопфом, тоже очень коротко. Известил, что тот временно поступает в распоряжение статского советника Гусева, и передал мне трубку.
Я пообещал дать разъяснения при встрече, сообщил, что через полчаса сам заеду, и попросил за это время собрать сведения о некоем инженере Миловидове, предполагаемом члене партии большевиков.
– О «Химике»? – переспросил бодрый голос. – Это же свет моих очей, моя неразделенная
