спикершу, поучи кота есть сметану.
Все присутствующие смотрели на докладчицу примерно так же – как в цирке на поющую собаку или танцующую медведицу. Женщина, однако, этого, кажется, не замечала – или не удостаивала заметить. В ее голосе и манере не ощущалось никакого смущения. Не было и апломба, естественного для представительницы слабого пола, достигшей успеха в сугубо мужской профессии. Мари Ларр глядела поверх голов, говорила негромко – кому нужно, услышит и, что поразительно, по-видимому, не заботилась, какое впечатление она производит на публику. Вот уж совершенно неженский, я бы сказал антиженский стиль поведения!
Но выступление оказалось до того интересным, что скоро я весь обратился в слух.
Речь шла о технологии допроса подозреваемых и опроса свидетелей – точнее, как выразилась мадемуазель Ларр, о «верификации», то есть анализе достоверности получаемых сведений. Какие-то вещи были очевидны или известны мне по опыту работы в сыске, но оказалось и много нового, нестандартного. Главное же тут чувствовалась хорошо разработанная система, а это я очень ценю.
Выступающая начала с «архитектуры диалога», который следует выстраивать совершенно по-разному с учетом множества параметров (возраста, этнического и социального происхождения, конфессии, первого впечатления и так далее), а затем модифицировать в зависимости от «маркёров», помогающих определить типаж собеседника. Правдивость определяется по комплексу физиологических и психологических реакций: мелкой моторике, мимике, голосовым модуляциям, сужению-расширению зрачков, речевым манеризмам, паузам и так далее, и так далее.
Я слушал и думал, что неплохо бы составить специальное методическое пособие для «школы сыщиков» – так у нас в Департаменте называли недавно созданные курсы подготовки чинов сыскной полиции.
По-французски Мари Ларр говорила, на мой слух, без акцента, и сначала я принял ее за француженку, но она несколько раз сказала «у нас в Лондоне», а потом упомянула, что работала у Пинкертона, то есть в Североамериканских Штатах. По внешности же и сдержанным манерам она походила на немку, в которых так мало живости и женственности.
Многие в зале стали вести записи, а после выступления, в перерыве, окружили поразительную даму, засыпая ее вопросами.
Я тоже желал получить дополнительные сведения по одной заинтриговавшей меня теме, но толкаться плечами с остальными не хотелось. К тому же мадемуазель Ларр заинтересовала меня и как личность (не как женщина, вот уж нет), и я был не прочь побеседовать с ней тет-а-тет.
Пришлось подождать, пока она освободится.
Я отошел к стене, закурил сигару и от нечего делать стал разглядывать себя в зеркале.
Одним из своих достоинств я всегда считал умение видеть себя со стороны, как бы посторонним взглядом. Выгляжу я совсем не таким, каков я на самом деле, и это не случайность, а намеренный результат. Я привык следить за выражением лица, за голосом и жестами, всегда
