всё равно.
– Ну вот, а я почти был согласен не убивать твоего сахарного волчонка, – вздохнул Демон с наигранной грустью.
Заново отругала себя за излишнюю болтливость.
– Ты ничего о нём не знаешь, – отозвалась враждебно.
Рафаэля Оливейра называли по-разному, от напыщенного пижона до ледяной глыбы, но точно не сахарным, и уж точно не волчонком, несмотря на то, что мы были почти ровесниками.
– Да неужели? – выгнул брови пустынный альфа, продолжая зло и ехидно скалиться, в то время как его пальцы принялись гладить меня между ног. – И как я тогда, по-твоему, тебя нашёл?
Нехорошие предположения – одно другого хуже, снова лезли на передний план, мешая адекватно мыслить.
Хотя, какая тут адекватность, если хватило ещё самого первого прикосновения, а в меня будто молнией шибануло…
– Что это значит? – нахмурилась, пытаясь уцепиться за эту мысль, как за маяк среди бушующего океана шквальных эмоций, пробуждающих далеко не самые скромные желания. – Как я вообще здесь оказалась? – перехватила чужую руку, что до сих пор меня бессовестно лапала и прекращать не собиралась.
Помогло это…
Да никак.
– Сюда тебя принёс я. В остальном… у твоего недоженишка довольно много неприятелей. Достаточно было направить их ненависть в нужное русло. Намекнуть там, бросить пару слов здесь, и они всё сделали за меня.
То есть, всё случившееся – с его подачи. Запланировал. Сделал. Дождался результата. И вот… она – я. Здесь.
Почти умираю от разбуженных желаний, кусая губы, чтобы не выдавать это хотя бы вслух, впиваясь ногтями ему под кожу. Ненавижу. Нет, не его. Себя. За то, что настолько слаба, и не могу не реагировать. Едва держусь, чтобы не выгнуться, не закрыть глаза, а потом банально отдаться… ему. И всему тому, что будоражит воображение намного хлеще того, что происходит наяву.
– Зачем? – спросила, хотя и без того знала ответ.
Сам не раз говорил, нравится ему моя кровь. Оборотень с волчьим безумием на ней просто помешался. И даже после того, как договорился с моим отцом держаться от меня подальше, всё равно сорвался, недолго продержался, так что неудивительно, что я снова здесь, перед ним, а он по-прежнему одержим, убедиться несложно. И услышать:
– Потому что ты – только моя Добыча, Луна. Только моя.
Чужое жаркое дыхание опалило висок, а внутренности скрутило в настоящей агонии, будто бы кто-то во мне действительно настоящий пожар устроил.
Отвратительное ощущение…
И вместе с тем необходимое, как воздух.
– В самом деле? – отозвалась, позорно охрипшим голосом, всё-таки малодушно закрывая глаза, запрокидывая голову. – Это кто так решил? Ты? Твоё решение, твоя проблема. Отпусти меня. Я хочу вернуться на виллу.
Или хочу…
Просто хочу.
Всё.
И прямо сейчас…
– О, не волнуйся. Я верну тебя. Уже скоро.
Верилось… с трудом.
Но
