за ней я вошел в большую гостиную, обставленную разномастной мебелью, но вполне уютную. В комнате было множество книг. Чтобы заработать на жизнь, Лучилла писала статьи для журналов об искусстве и книжные обзоры для «Калифорния таймс».
Чандлер был о ней весьма высокого мнения.
– Как она?
– По-прежнему с фингалом.
– Она рассказала, как у нее появился этот синяк?
Лучилла кивнула:
– Бывает, дамы совершают глупые поступки.
– Двадцать тысяч долларов – немалая цена за глупость.
– Все зависит от точки зрения. Может, цена и не столь велика. Представьте, что вас обоих заставят уехать из этих мест. И вы потеряете работу, на которой вам платят тридцать тысяч в год.
– Не исключено, что вам тоже придется уехать. Чандлер не пожелает иметь ничего общего с воровкой.
Она негромко усмехнулась:
– Мой отрезок пленки уже у меня. Обошелся в две тысячи. Мерзавец требовал пять, но мне удалось его урезонить, и мы сошлись на двух.
– Откуда вы знаете, что он не припрятал фотографии?
– Зачем? Это легкие деньги. – Она снова усмехнулась. – Я, признаться, восхищаюсь им. Многие из здешних подворовывают. Так почему бы и ему не получить свое?
– Две тысячи и двадцать – это несколько разные суммы.
– Горди не дурак. Он понимает, с кем имеет дело. В конце концов, Линда похожа на богачку, а я нет. – Она смерила меня насмешливым взглядом. – Дорогуша, вы же купаетесь в роскоши. Или я ошибаюсь?
– Кто-нибудь еще заплатил ему? – спросил я, направляясь к двери.
Лучилла пожала плечами:
– Откуда мне знать? Но в одном я уверена: здешние мужчины – если не считать вас – не бьют своих жен.
– Может, и зря, – сказал я и ушел.
По крайней мере, теперь у меня была кое-какая информация. По словам Лучиллы, ей удалось сбить цену. Может, и у меня получится? Дело нужно уладить до выхода статьи о шефе полиции, чтобы у Горди не разыгрался аппетит.
Я поехал в банк.
– Присаживайся, Стив, – сказал Мэйхью. – Ты человек занятой, я тоже, так что к делу. Я оценил ситуацию. Можешь рассчитывать на овердрафт в пять тысяч долларов, не больше. Устроит?
– Эрни, а десять нельзя? Вопрос крайней необходимости.
– Извини. Честно говоря, даже пять нельзя, но я готов пойти тебе навстречу. Пойми, не я управляю этим банком. У меня над душой стоят трое директоров.
– А в счет дома? Тоже не получится?
– Дом у тебя уже заложен и перезаложен, так что на это можешь не рассчитывать.
Я грустно усмехнулся:
– Что ж, спасибо, Эрни. Пять – значит пять.
– Жаль, что больше ничем не могу помочь. Теща совсем плоха?
– Ну, наверное.
Он изобразил сочувственную улыбку. Интересно, ходит ли его Марта в магазин «Добро пожаловать»? И если да, ворует ли, как остальные?
Я приехал на работу
