рукам, милая.
На стол упала тень. Джонни поднял глаза.
Перед ним стоял Тони Капелло – в черном костюме, белой рубашке в желтую полоску, с желтым галстуком-«селедкой». Выглядел он нарядно, но безжизненные глаза смотрели, как всегда, по-змеиному.
– Привет, Джонни. – Он посмотрел на Мелани и снова на Джонни. – Тебя вызывает босс.
Джонни так рассердился, что даже покраснел. Он знал, что Тони управляется с пистолетом почти так же ловко, как он (а может, и лучше, ибо Джонни давно не тренировался). И еще он терпеть не мог этого парня, и Тони отвечал ему взаимностью.
Джонни чувствовал, что Мелани стало страшно. Взглянул на нее и увидел, что она смотрит на Тони и в широко раскрытых глазах ее читается испуг.
– То есть как это – вызывает? – осведомился он.
Подплыл официант. Сменил тарелки и уплыл.
– Так и вызывает. Давай живее. Пронто!
Джонни сделал глубокий вдох.
– Ну ладно, подойду. Куда?
– К нему домой, прямо сейчас. А эту куколку я сам отвезу. – Тони самодовольно ухмыльнулся. – С радостью.
– Вали отсюда к черту, скотина дешевая. – Тихий голос Джонни сулил неприятности. – Я подойду, но всему свое время.
Тони презрительно усмехнулся:
– О’кей. Если хочешь накликать беду, я не против. Доложу боссу. – И он вышел из ресторана.
Мелани повернулась к Джонни. Глаза ее были по-прежнему широко раскрыты.
– В чем дело?
Вот бы узнать. Раньше босс не звал его к себе домой. На лбу у Джонни проступила холодная испарина.
– Прости, милая, – ласково сказал он. – Нужно идти. Ты доедай свой ужин, бери такси и жди меня дома.
– Ну уж нет! Я…
Он встал и обошел вокруг столика.
– Прошу, милая. Сделай мне приятное. – В голосе его звякнул металл.
Мелани не на шутку испугалась. Джонни переменился: побледнел, весь как-то съежился и лоб у него заблестел от пота.
Она через силу улыбнулась:
– Хорошо, Джонни, буду ждать.
Джонни поговорил с официантом, сунул ему денег, помахал Мелани и вышел на улицу.
Движение было напряженным, и Джонни добрался до Десятой улицы лишь через двадцать минут. С трудом нашел место для парковки, поднялся по мраморным ступеням и замер у массивной двери.
По дороге он лихорадочно думал: на кой черт Массино вызвал его к себе домой, да еще в такое время? Раньше его не приглашали в хозяйские хоромы. Позвонив, он принялся вытирать потные ладони носовым платком. Дверь открыл тощий парень с непроницаемой физиономией, с воротничком-стойкой и, прости господи, во фраке: ни дать ни взять карикатура на английского батлера из старого кино. Он отступил в сторону, и Джонни вошел в необъятный холл, увешанный картинами в золоченых рамах и уставленный блестящими средневековыми доспехами.
– Шагай, приятель, – сказал через губу батлер. –
