и далее в Венецию и просит направлять ему сообщения в отель. В следующей телеграмме сообщалось, что лорд Монтбарри находится в бессознательном состоянии и, приходя в себя, никого не узнает. Брату советовали задержаться в Лондоне и ждать следующих сообщений. Третья телеграмма у вас в руках. Вот все, что я пока знаю.
Случайно взглянув на жену курьера, мистер Трой поразился выражению безотчетного ужаса на ее лице.
– Миссис Феррари, вы слышали, что рассказал мне мистер Уэствик?
– Все до последнего слова, сэр.
– Вы хотите что-нибудь спросить?
– Нет, сэр.
– Мне показалось, что вы встревожены, – настаивал адвокат. – Или это по-прежнему тревога о муже?
– Я никогда не увижу своего мужа, сэр. Вы знаете, что я так думала все время, сэр. А теперь я просто уверена в этом.
– То есть вы убедились в этом после услышанного?
– Да, сэр.
– А почему? Вы мне не скажете?
– Нет, сэр. Просто у меня такое чувство, а почему – не знаю.
– Ах, чувство, – презрительно отозвался мистер Трой. – Когда дело доходит до чувств, дорогуша… – Не докончив фразы, он встал, чтобы попрощаться с мистером Уэствиком. На самом деле он был порядком растерян и не желал выказывать это перед миссис Феррари. – Примите мои соболезнования, сэр, – обратился он к мистеру Уэствику. – До свиданья.
Когда за адвокатом закрылась дверь, Генри повернулся к миссис Феррари.
– От мисс Локвуд, Эмили, я слышал о вашей беде. Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Ничем, сэр. Благодарю вас. После того, что случилось, тут не до меня. Я зайду завтра. Может, чем и пригожусь мисс Агнес. Мне ее очень жаль. – Церемонно присев, она неслышно удалилась, преисполненная самых мрачных ожиданий относительно мужа.
Оставшись один, Генри Уэствик оглядел маленькую гостиную. Никаких дел у него здесь не было, но он медлил уходить. Для него много значило просто побыть вблизи Агнес и увидеть ее вещи. Вот в углу ее стул, рядом на столике вязанье, на маленьком мольберте у окна – последний рисунок, он еще не закончен; на диване недочитанная книга, заложенная пеналом. Он разглядывал все эти предметы, напоминавшие ему о любимой женщине, ласково брал их в руки и со вздохом опускал на место. Ах, как далека, как недосягаемо далека она еще от него! «Она никогда не забудет Монтбарри, – подумал он про себя и взял шляпу. – Никто из нас так не переживает его смерть, как она. Жалкий негодяй, как она его любила!»
На улице, когда Генри уже вышел из дверей, его остановил знакомый – надоедливый любопытный тип, вдвойне неприятный ему в ту минуту.
– Скверные новости о брате, Уэствик. Довольно неожиданная смерть, не правда ли? Никто в клубе даже не подозревал, что у Монтбарри слабые легкие. Что будут делать страховые конторы?
Генри вздрогнул. Мысль о том, что брат застраховал свою жизнь, даже не приходила ему в голову. Что будут делать страховые конторы? Будут платить. Ни в малейшей степени не была загадочной
