не на сырой земле спать. Двузубый удалился в лес, и, как только он скрылся из виду, из-за ближнего дерева выступила фигура, дотоле полностью скрытая за замшелым стволом. В руках человек держал замотанную буро-зеленой бахромой снайперскую винтовку.
– Вы шли в хорошем темпе, – похвалил незваный гость. – Я, пожалуй, даже немного притомился.
– Благодарю за похвалу, Учитель.
– Ответь, почему ты решил отступить от первоначального замысла?
– Непременно, мудрейший. Но прежде скажи мне: ты знал, что мой отец – Аттила?
– Предполагал.
– Ты говорил, что нашел меня в лагере среди убитых, но ни словом не обмолвился, что именно ты убил тех, кто охранял меня.
– Если быть точным, не я один, но сути дела это не меняет.
– И ты похитил меня, чтобы досадить отцу? Каков бы он ни был, но это был мой отец!
– Нет. Я думал найти его на горном стойбище. Он был моим врагом, предал наше общее дело, из-за него погиб мой побратим. Да и меня самого он не однажды пытался убить. Так что я шел за ним, но, увы, не обнаружил. Когда он вернется, было неизвестно, а оставлять тебя умирать среди камней, беспомощного, точно слепой котенок, было бы неправильно.
– А всех прочих? – спросил помощник Библиотекаря. – Двузубый рассказал, они умирали, не успев проснуться, не успев взяться за оружие!
– Так и было, – безучастно подтвердил Хранитель Знаний. – Глупо подвергать опасности своих, жалея врага. Их было во много раз больше, чем нападающих, они были вооружены. Если бы успели прийти в себя, открыли бы стрельбу. Прикончили или подранили бы кого-нибудь из нас троих. – Седой Ворон чуть задумался, припоминая. – Вернее, четверых… Зачем рисковать своими головами, когда идешь за чужими?
– А я был слишком мал, чтобы взяться за оружие? – продолжил Чингиз.
– Верно. – Старец отступил мягко, едва заметно, словно тигр, готовящийся к прыжку. – И что же, узнав это, ты решил отомстить мне?
– Ты спас меня от смерти, вырастил, обучил, дал знания, открыл множество тайн бытия, по сути, стал мне вторым отцом, – грустно покачал головой сын Аттилы. – Трактир был моей родиной. – Он на мгновение задумался. – Я почти не помню гор. Но теперь, когда Пророк мертв, я считаю себя вправе побороться за отцовское наследие. Ты можешь убить меня или отпустить.
– Ты слишком мало знаешь о людожогах, – нахмурился Библиотекарь. – Они коварны и безжалостны.
– Ты хорошо готовил меня, второй отец, и мне есть что противопоставить их коварству. Обо всем остальном, что может иметь значение, мне расскажет Двузубый. Для этого он мне нужен живой и здоровый. Поверь, если замысел удастся, я навсегда положу конец распрям.
– Вряд ли у тебя получится…
– Тихо, – прошептал Чингиз. – Двузубый возвращается. Если не удастся мне, то не удастся
