Лампа на столе сборщика замерцала, вторя моему раздражению, но я медленно и глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться.
– Я пришла до Последней жатвы, – сказала я, стараясь говорить ровно.
– Согласно учетной книге, твой урожай не обработан, – ответил сборщик, покручивая в левой руке пятый флакон.
Я вздохнула и закрыла глаза. Конечно же, я понимала, что он сейчас делает. Наказав «опоздавшего», жнец заслужит похвалу от руководства. Самый легкий способ подняться по карьерной лестнице – поставить на место полукровку. Его непреклонность отметят, репутация сурового и непоколебимого сборщика укрепится, а я и пожаловаться не смогу. Даже если взорву лампу и швырну осколки ему в глаза, он не станет обрабатывать сосуды быстрее. Ускорить процесс могло разве что раболепие.
– Прости меня, жнец, – пробормотала я, склонив голову и опустив плечи. Голос звучал робко и испуганно. – Приношу извинения за опоздание.
Сборщик какое-то мгновение пялился на меня, словно удивлялся, что я так быстро сдалась. Но все же он был слишком юным, алчным до власти и не больно проницательным, поэтому я не очень-то боялась, что мою тактику разгадают. Вполне ожидаемо юнец презрительно усмехнулся, будто был и вправду оскорблен, и начал оценивать пятый флакон.
– Опоздание создает большие неудобства для Собрания и обработки, – прокомментировал он занудным тоном, – хотя где уж полукровке уяснить суть работы просвещенного жнеца.
Единственным допустимым ответом на эту провокацию было униженное молчание, поэтому я повесила голову и попыталась принять жалкий вид. Это было несложно, ведь воспоминания о недавних событиях до сих пор выкручивали мое сердце, словно мокрую тряпку, а кожа зудела от нервной чесотки так, что хотелось содрать ее и сбежать, пока меня не поймала Айви. Вместо этого приходилось подавленно торчать перед напыщенным клерком. Я представила себя Высшим жнецом. Вот сейчас дотянусь и впечатаю физиономию юнца прямо в учетную книгу, разнесу вдребезги совиные очки – пусть знает, как задерживать и оскорблять меня.
Лампа на столе моргнула сильнее, и сборщик отвлекся, чтобы прикрутить ее, прежде чем закончить с последним флаконом. Затем положил все семь сосудов в лоток и нажал кнопку, запуская конвейер, который повез души на обработку. Как только юный жнец поставил напротив моего имени черную отметку, я вскочила и повернулась к выходу.
Пальцы сборщика вцепились в мой рукав, дергая назад.
Я смерила его взглядом, которым можно было расплавить стекло, но он лишь подтянул меня поближе.
– Мы не обсудили наказание, – напомнил юнец.
– Наказание, – повторила я, озираясь, чтобы посчитать, сколько людей заметят, если я сломаю ему шею. Слишком много.
– За твое опоздание, разумеется, – пояснил сборщик, кисло ухмыляясь.
Свет настольной лампы упал на его очки, превращая стекла в две сияющие белые луны.
Стандартной карой за нарушение комендантского
