в перчатки и фартук жены и еле сдержал улыбку.
– Антон Андреич, – Олег отпил обжигающий кофе с привкусом цикория, – мне сказали, что вы ведете несколько аналогичных дел. Вы не пытались поспрашивать других ваших подследственных о Евкоеве?
– В каком смысле? Они из разных групп и никак не связаны.
У Миронова покраснели лоб и шея, оттенив его светлые, выгоревшие на загородном солнце брови. Ермилов догадался, что Антону ситуация не по нутру – нарисовался тут контрразведчик, сидит над душой, лезет под руку да еще поучает. Но Миронов сдержался и добавил:
– Есть пара-тройка боевиков. Полагаете, надо показать им фотографию Евкоева?
Олег кивнул.
– Мне не совсем понятно, что это даст, – робко заметил Миронов. – Родственники его пытаются доказать, какой он честный парень. Через адвоката суют документы, раздобыли даже справку об аренде им квартиры в Стамбуле. Будто он не мог арендовать квартиру и уехать в Сирию. А так, собственно, и было.
Ермилов с начала войны в Сирии и возникновения этой головной боли – ИГ, от которой страдали все спецслужбы мира (конечно, те из них, кто не способствовал созданию ИГИЛ), успел вникнуть в механизм вербовки, обучения боевиков, их отправки на родину с целью ведения диверсионно-террористической деятельности. Он знал, что координаторы «Исламского государства» работают весьма профессионально в том, что касается легендирования нахождения боевиков в Турции.
– У него адвокатесса из правозащитного центра «Мемориал». Достала меня до печенок. Сует справки из «Баб-и Алем», что он обучался турецкому, и из закрывшегося уже агентства «Акросс Груп» тоже, вроде как работал он у них. К делу эту липу я приобщать, разумеется, не стану.
– Его ведь экстрадировали из Германии? Кто-то на него настучал, как я понял?
Миронов уклончиво повел головой.
Ермилова не посвящали в детали задержания Евкоева, но кое-что он знал, а остальное додумал, полагаясь на свой опыт, – Рашид еще не успел вернуться из Турции, когда на него уже завели уголовное дело в России, явно основываясь на чьих-то показаниях. Евкоев уехал из Стамбула в Германию, и там его взяли тепленьким и передали российской спецслужбе.
Сдавший Евкоева человек не фигурирует в деле. Вероятнее всего, сотрудник Управления по борьбе с терроризмом, составляя справку, основывался на донесении агента, общавшегося с Евкоевым в лагере «Шейх Сулейман», расположенного между Хаританом и Атмой в Сирии.
Агент и свидетелем быть вряд ли сможет, не захотят его светить. Вот если бы существовала высшая мера для террористов… А то ведь Евкоев рано или поздно выйдет из тюрьмы и сообщит сотоварищам, кто его сдал. Этого допустить нельзя. А потому следователю надо поставить дело так, чтобы хватило для суда доказательств участия Евкоева в незаконном бандформировании и без показаний агента. Задача не из простых.
Задумчиво и сочувственно глядя на круглолицего
