как мне показалось, обрадованный голос:
– Олег, добрый день.
– Добрый. Я был у Топорнина. Потом заглянул к тебе. Оказалось, ты болеешь. Что с тобой приключилось?
– У меня грипп. Провалялась пять дней. Но сегодня температуры уже нет. Скоро выпишут. А что ты делал у Бориса Николаевича?
Я рассказал про Общественную палату, про наш разговор с Топорниным.
– Конечно, президент должен сказать напутственное слово, – для нее это было очевидным.
– Топорнин – хороший человек, но вечно чего-то боится, – насмешливо произнес я. – Хоть он и академик.
– Его можно понять. – Настин голос звучал примирительно. – Весь опыт его жизни принуждает к осторожности. Юриспруденция – слишком политизированная сфера деятельности. Откуда ты взял мой телефон?
– Мне его дали у тебя в отделе.
Последовала пауза.
– Да, я теперь у мамы живу.
– Одна?
– Нет, с Василием.
После некоторых колебаний я спросил:
– Вы все-таки развелись?
– Да. Сейчас мы с мамой решаем вопрос о переводе Васи в другую школу, поближе к нынешнему дому. Маме тяжело каждое утро отвозить его в такую даль, а вечером привозить. Тут на Фрунзенской есть школы. Хочется выбрать лучшую. Но поближе к дому.
Положив трубку, я с вялой усмешкой подумал о том, что, несмотря на все различия, мы с Эдуардом сходны в семейной жизни: разведены, имеем сыновей, но живем отдельно от них, видимся урывками – как еще можно видеться занятому человеку с ребенком, живущим в другом месте? Случайно ли это совпадение или нет? Бог его знает. Но оно есть.
«Я давно не видел Кирилла, – такая мысль явилась мне в итоге. – Надо навестить его и Марину в ближайшее воскресенье…»
Президент явился на первое заседании Общественной палаты. Мне было приятно услышать, что его выступление в значительной мере повторяло текст, переданный мной Сухатову неделю назад. Я с довольным видом оглядывал зал и видел почти сплошь знакомые лица. Эти люди участвовали в Конституционном совещании, теперь им предстояло обсуждать важные проблемы нашей жизни.
Вслед за президентом выступил академик Топорнин, был избран Совет палаты, в который вошли наиболее известные общественные деятели, после чего всех пригласили на фуршет. Я постарался выпить и поговорить со многими членами палаты.
– Я тебя поздравляю, – сказал мне Вольский. – Это твой успех.
– Аркадий Иванович, это наш успех, – мягко возразил я.
– Наш. – Он согласно кивнул. – Но прежде всего – твой.
Мы сдвинули фужеры, глотнули вина. Я решил сказать ему нечто важное для меня.
– Аркадий Иванович, я на вас как на члена Совета палаты надеюсь. Топорнин – слишком осторожный человек. Он постарается избегать острых тем. Но зачем тогда палата, если их не обсуждать? Нужен разумный баланс.
– Не беспокойся, обеспечим разумный баланс, – заверил меня Вольский. – Думаю, против Совета Борис
