довольно сухо ответил я.
Ника взяла мои практически мёртвые, онемевшие ноги и поставила их на лавку, сделав всё, как я сказал.
– Что-то ещё? – спросила она, готовая прийти на помощь.
– Нет, дальше я сам, – ответил я.
Теперь мне оставалось только перекинуть свой корпус на скамейку. Я схватился за спинку и начал подтягиваться вверх, будучи полностью уверен в своей победе. Но, похоже, моих сил не хватило, и я осознал, что начинаю терять равновесие. Вдруг я почувствовал, как что-то, словно змея, обвило моё тело и начало тянуть вверх. Перед собой я увидел Нику, крепко держащую меня за руки. Наши глаза встретились, от чего мне стало до жути неловко, и я отвёл взгляд. Её шарф сделал петлю вокруг моего живота, приподнял и бережно опустил меня. Я не помню, как именно это произошло, но я, наконец, сидел на этой чёртовой лавке, облокотившись на неё и тяжело дыша.
– Спасибо, – еле выговорил я, посмотрев на девушку, сидевшую рядом.
Мне было очень стыдно. Я был таким слабым и неуклюжим. Я так глупо выглядел. Я был настолько беспомощным, что Нике и её шарфу пришлось вытаскивать меня из беды. Я не знал, как оправдать перед ней свою оплошность. Мне просто хотелось провалиться под землю, исчезнуть, как мои одноклассники, лишь бы больше не находиться здесь. Я отвернул голову от девочки и старался не смотреть в её сторону. Похоже, Ника хотела что-то сказать, но промолчала, увидев, что я пытаюсь отстраниться. Я долго смотрел в пустоту, представляя комичность сложившейся ситуации. Я подумал о том, что было бы, если бы здесь стояли мои знакомые. Да они бы просто подняли меня на смех. Так плохо мне не было давно. Я слышал, что она говорила что-то своему шарфу, но не вникал в слова.
Спустя минут десять я всё-таки собрался с силами и развернулся к ней.
– Прости, – выдавил я.
– За что? – с удивлением спросила она, явно не ожидая такого исхода.
– Не притворяйся. Ты знаешь, за что, – ответил я, – за то, как обращался с тобой в прошлый раз, за то, что накричал, за то, что говорил. Прости. Я не хотел, – твердил я, через боль произнося каждое слово. Я редко прошу прощения, поэтому это даётся мне особенно тяжело.
– Ничего, я не обижаюсь, – произнесла она, посмотрев мне в лицо.
– Нет, это неправда. Прости меня. Прости за то, что было сегодня. За мою убогость, мою беспомощность. Прости, что тебе приходится нянчиться со мной.
– Всё нормально. За это вообще не извиняйся. Ты не такой, как говоришь. Мы с Эдвардом лишь хотели помочь.
– Спасибо… Спасибо тебе, твоему шарфу. Просто спасибо, – повторил я ещё раз.
– Не за что, – Ника улыбнулась.
Потом мы опять замолкли. У нас не было общих тем для разговора. Мы ни в коем разе не были друзьями. Мы были незнакомцами, а в каком-то роде даже врагами. Поэтому мы просто рассматривали ночное небо, делая вид, что нам очень интересно. Хотя кто знает, может ей оно действительно нравилось. Оторвав взор от звёзд, я заметил, что на Нике вовсе не было обуви. Всё это время она проходила босиком
