видеть не могу, как вы мучаете своих детей! То они у вас языки учат, то спортом занимаются…
– Они у нас не «то-то», они у нас все делают одновременно, – сдержанно откликнулась Марья Алексеевна.
– Тем более! – всплеснула руками дама. – А детство у них когда будет? Я своего сына стараюсь совершенно не напрягать!
– А чем он занимается, ваш сын? – рассеянно спросил Вадька, прикидывая, как бы ему пристроить сумку с ноутбуком среди дорожных рюкзаков.
– Господи, ну чем может заниматься ребенок? На велосипеде катается, фильмы смотрит, в компьютерные игры играет, с приятелями во дворе сидит…
– Но занимается-то он чем? – поправляя сползшие очки, недоуменно переспросил Вадька.
– Я же тебе объясняю, мальчик…
– Все катаются на великах и смотрят фильмы, – пожал плечами Вадька. – Если целый день только крутить колеса или глядеть на экране, как классно и интересно живут другие люди, можно офигеть от скуки. Он же, наверное, еще что-то делает?
– В школу ходит, – ответила слегка подрастерявшая свою самоуверенность дама.
– В школу тоже все ходят, от школы никуда не денешься. – Вадька уже жалел, что спросил, – тетка явно не понимает, о чем с ней говорят. – А чем он занят?
– Ну я же сказала… – снова начала дама и умолкла, понимая, что рассказ о велосипеде и DVD совершенно не впечатляет этого настырного мальчишку в очках и с ноутбуком под мышкой. Они с Вадькой уставились друг на друга с одинаковым недоумением в глазах.
Марья Алексеевна едва слышно хмыкнула:
– Кажется, вы с Вадиком не нашли взаимопонимания. Так что вы уж извините, – она положила руки на плечи дочерям, – но мои девочки поедут становиться чемпионками.
– А вашему сыну мы желаем успешных посиделок во дворе, – добавил Сергей Николаевич.
– Ничего, с годами наш спор разрешится сам собой, – фыркнула дама, круто поворачиваясь на каблуках. – Увидим, чей ребенок добьется большего, когда вырастет!
– Вы еще сравните, кого потом круче похоронят, – захихикала никогда не страдавшая деликатностью Катька.
– Катя, тише! – попыталась успокоить малу€ю Марья Алексеевна, когда ее возмущенная знакомая, даже не попрощавшись, двинулась прочь по запруженной людьми вокзальной платформе.
– А почему она так говорит, как будто, если ты не взрослый, то жизнь у тебя на самом деле не настоящая, а предварительная? – продолжала кипеть Катька. – Что там дальше будет, никто не знает, а если девчонки сейчас – чемпионки, так они чемпионки, и все! И нечего тут на всякое «потом» кивать!
– Они пока еще не чемпионки, – отрезал расслышавший ее слова тренер, выныривая из вокзальной толпы у ступенек вагона. – А будут такими самоуверенными – и не станут никогда! Это и тебя касается, – обернулся он к топавшему позади него Ромке.
Дверь вагона распахнулась, и полная проводница спустилась с железной лесенки, встав у входа.
– Все,
