стоит на страже суверенитета государства, но не соблюдает принципы демократии. Психологические операции ставят своей целью «внушить» населению, что в его собственных интересах поддержать армию Соединенных Штатов18. Население рассматривается как смешанный объект воздействия, состоящий из врагов, потенциально составляющих движение сопротивления оккупантам, и возможных друзей, получающих активную поддержку.
В академических исследованиях построения поля современной геополитики можно встретить как ее критику, так и апологию.
Критическое отношение к построению поля современной геополитики безусловно связано с тем, что в исторической перспективе любой участник геополитической игры может оказаться ее жертвой. Возникает вопрос: является ли адекватной для международной жизни стратегия геополитической игры? Адекватная стратегия современной международной политики может быть основана лишь на принципе безопасности для всех, для всего человечества как взаимосвязанного глобального целого. Спасение находится не в геополитическом порядке жизни, а в совместном признании принципа справедливости, основанного на равенстве прав суверенных субъектов. А это значит, что международная безопасность человечества зависит от исходного принципа порядка международной жизни.
Начало XXI в. символически прояснило ситуацию выбора. 11 сентября 2001 г. расставило точки над i. Противник глобальной безопасности номер один – это терроризм, его инициаторы и ударные отряды.
В борьбе с терроризмом могут быть соединены усилия народов всех стран, в том числе России и США.
Ситуация более чем ясная и не поддающаяся сомнению. Россия определенно заявила о своем предпочтении именно этого выбора и подкрепила его практическими шагами своей внешней политики.
Сегодня мы встречаемся не просто с сомнениями относительно определения международного терроризма в качестве главного и общего противника безопасности, но и попытками возможного включения его в «новые правила» геополитической игры. Таков политический фон, на котором осуществляются современные академические исследования. Он влияет и на те исследования, которые казалось бы далеки от геополитической проблематики. В этой связи необходимо заметить, что и Фукуяма, хотя и не рассматривает проблему идеологии будущего в геополитическом аспекте, однако интуитивно угадывает его центральное значение. И это проявляется в его оценке китайского вызова.
Распад Советского Союза, а вместе с тем и кризис реального социализма определяют попытки выработать новый взгляд на глобальную ситуацию с точки зрения возникновения в ней нового эмпирического противовеса либеральной демократии. Фукуяма выделил вызов с Востока, идущий от Китая, который комбинирует (и весьма успешно!) авторитарное управление с частично рыночной экономикой. Китайцы, утверждает Фукуяма, начали рекомендовать
См.: Theory, Culture and Society. 2011. Vol. 28. Number 7–8, P. 228.
