для влажной уборки помещений. Он повис на руках, болтая ногами в воздушной бездне.
Уборщица, дьявольски хохоча, одной рукой схватила тяжелого регбиста за шиворот и легко втянула обратно на швабру. Усевшись как петух на насесте, Ракета вцепился в швабру руками и ногами.
– Посмотри, как красива родина, – провозгласила уборщица, раскинув руки в стороны.
Вокруг действительно было красиво. Сверкало майское солнце. Под ним раскинулся городок Жуткеево. Как на ладони были видны одноэтажные дома, магазин, спорткомплекс и школа. На западе мрачной громадой темнела химическая фабрика. На ней работало почти все взрослое население поселка. На востоке белела небольшая церквушка. А север занимало старое кладбище.
– Так что, куда летим? – спросила уборщица. – Домой или все же полетели душу продавать?
У Ракеты зуб на зуб не попадал. Подул боковой ветер – легкий майский свежий порыв воздуха – и перевернул регбиста вниз головой.
– Так куда летим? – вновь задала вопрос уборщица.
– Аддд… ууммма… ой, – лишь мог произнести Ракета.
– Душу продавать?
– Неееттт… уумммлее… им… ой.
– Хорошо, полетели продавать душу.
Уборщица направила швабру к земле. Та резко пошла на снижение. Пикировала вниз швабра так быстро, что небо промелькнуло в глазах у висевшего вниз головой Ракеты.
3
Они приземлились на местном кладбище. Ракета лежал на сырой земле, прокрытой прошлогодней листвой, и не отпускал швабру. Ценой неимоверных усилий уборщица оторвала от него орудие своей трудовой деятельности.
– Такое бывает с непривычки от полета, – объясняла она Ракете его состояние, – это пройдет. Нужно чаще летать.
Ракета, присев на могильный холмик, постепенно приходил в себя.
Уборщица тем временем отыскала у себя на затылке начало молнии. Потянула за кольцо. Кожа лица, одежда уборщицы разошлись в стороны и упали на кладбищенскую землю.
Ракета замер. Молодая девушка словно костюм стягивала с себя пухлое тело уборщицы.
– Запарилась я внутри, – пояснила она Ракете. – Хоть все и натуральное, но носить на себе тело, да еще и в одежде, – это тяжеловато.
Девушка полностью освободилась от костюма уборщицы. Она оказалась в черном вечернем платье, а на ее ногах черные туфли на высоком каблуке.
Ракета ошарашенно смотрел на эти метаморфозы.
Девушка подхватила костюм уборщицы и повесила на сук дерева.
– Пускай посушится, – сказала она потом, метнув взгляд на Ракету, опомнилась. – Ты только не подумай… В общем, запомни – девушки не потеют. Понял?!
Она приблизилась и угрожающе сказала:
– Ты понял?!
Тот закивал головой. Несмотря на странную ситуацию, в которую он попал, парень не мог не узнать эту коротко стриженную девушку.
– А я
