воскликнула крошка, снова будто подпрыгнув, – На самом настоящем?
– На самом настоящем, – ответила я и невольно улыбнулась.
– А можно… -спросила она, слегка ерзая от нетерпения, изо всех сил борясь с нахлынувшим вдруг волнением, – А можно мне его погладить? Хотя бы минутку, – добавила малышка, и опустила глаза, явно смутившись от своей просьбы, но вскоре любопытство взяло верх, и она робко добавила, – Я осторожно.
– В следующий раз, – ответила я, понимая, что своей малой ложью зашла слишком далеко, – Он сейчас на важном задании.
Девочка поникла.
– Будешь хорошо себя вести, – шепотом ответила я, быстро поправив край ее одеяла, – Я тебя на нем покатаю.
– Честно-честно? – недоверчиво спросила малышка, стремясь поймать мой взгляд.
Ее большие серые глаза смотрели на меня неподвижно, словно пытались заглянуть в самую душу, отчего мне становилось как-то неловко.
– Честно-честно, – тихо ответила я, – Обещаю.
На одно мгновение наши взгляды встретились и по моему телу, словно пробежал легкий разряд тока, а в груди, как-то по-человечески защемило. Какое-то странное, до этого момента незнакомое мне чувство охватило душу и сдавило горло, не давая даже пошевелиться. Чувство, будто это все уже было со мной. Было, но когда-то давно. Или во сне? Будто бы я уже видела эти глаза раньше. Видела, но не помню об этом.
Я все еще находилась в оцепенении, когда почувствовала легкое прикосновение к своей холодной, лишенной румянца, щеке.
– Какие же вы феи тёплые, – пролепетала малышка, быстро поцеловав меня, и, укрывшись одеялом, еле слышно засопела.
– Спи, – прошептала я, еле слышно ступая сапогами по холодному полу, и вышла из комнаты.
Горячий поцелуй все ещё пылал на моей щеке и, раз за разом возвращал мою душу к чему- то родному, но давно забытому, к чему-то, что я отчаянно пыталась, но никак не могла вспомнить. Эта буря эмоций терзала мое сердце, выбивая из колеи.
– Нужно собраться, – приказывала я себе, – Вспомни, кто ты и зачем ты здесь.
Воспоминания о цели моего визита в мир людей снова вернули меня из царства розовых единорогов в серую и суровую реальность, разрушив все воздушные замки, в которых я потерялась.
– Не должно быть ничего, кроме высшей миссии, – словно робот повторила я вслух.
Носитель духа 7682/13 своими помыслами и деяниями нарушил всеобщий закон Верховного кодекса Небесной Канцелярии, за что подлежал наивысшему наказанию – ликвидации в двух сферах бытия, с последующим удалением энергетического тела из внешнего информационного поля планеты. Исполнить приговор на земле и сопроводить смертного на суд Совета Справедливости предстояло мне.
Мне, самому лучшему карателю со времен создания Канцелярии.
Самому искусному воину, или всего лишь убийце, не знавшему сострадания и жалости? Как знать.
